Последняя мировая. История одного снайпера
Шрифт:
Передвигаясь налегке, к вечеру мы отошли на достаточное расстояние от бункера, направляясь к побережью. Именно там полковник ожидал встретить крупный десант вражеских войск.
Наш путь лежал к промышленной части города, дальше от эпицентра взрыва, где здания, находясь в низине, не подверглись значительным разрушениям. Там было намного удобнее установить засаду.
Мы надеялись, что противник ещё не десантировался, иначе нам придётся действовать с ходу, без каких-либо приготовлений.
Уже давно стемнело,
Уставшие, мы останавливались на отдых, но через несколько минут вновь пускались в путь. Дорога была каждая минута и мы не жалели себя. Глаза слипались, тело ломило от непривычной усталости. А ко всему прочему, ещё и дышали через противогазы, добавлявшие нам остроты ощущений.
К середине ночи мы преодолели большую часть пути, как вдруг вновь услышали рев винтокрылой птицы.
Мы остановились, прислушиваясь к настораживающим звукам, но вокруг ничего не было видно. Что было странно, так как в такой темноте огни вертолёта должны были видны издалека.
— Он что, без огней летит? — не понял Ваня.
— Похоже, что так, — добавил старик. — Что же он видит в такой темноте?
— Скорее, в укрытие! — вдруг крикнул через забрало противогаза полковник. — У него тепловой сканер!
Мы растерянно замотали головами. Где укрываться от подобной опасности, мы не знали.
— За мной! В укрытие! — подталкивая нас руками к ближайшим руинам, закричал Сбруев.
Быстро сообразив, куда следует бежать, со всей прыти мы устремились к наполовину обвалившемуся арочному проходу посреди сплошных завалов.
Тем временем, вертолёт быстро приближался.
Мы едва успели укрыться под аркой, как через несколько мгновений недалеко от нас на низкой высоте быстро пролетел большой военный вертолёт.
— Ну что, не заметил? — тяжело дыша, спросил Вячеслав Михайлович.
— Если заметил, то мы очень скоро об этом узнаем, — ответил Сбруев, настороженно сопровождая вертолёт взглядом.
Но вертолёт, не замедляясь, продолжил своё следование над руинами когда-то большого и красивого города могучей державы.
— Вроде пронесло, — наблюдал за ним Валера, пока тот не скрылся за развалинами соседнего здания.
— Как он, вообще, управляет в такой темноте? — поразился бывший штурман.
— Он напичкан электроникой и приборами ночного видения настолько, что ему сейчас видно лучше, чем в белый день, — объяснил я. — Я как-то смотрел передачу про ИХ технику.
— Ладно, теперь всем повышенное внимание! — предупредил нас полковник. — А теперь вперёд! Нам ещё долго идти!
— Ну что ж, поехали! — весело добавил Валера.
Мы выбрались из-под укрытия и, внимательно осматриваясь, продолжили свой путь.
С этого момента пришлось держаться вблизи всевозможных укрытий, имеющих крышу над головой, что ещё больше усложнило нам жизнь.
А вражеский вертолёт, между тем, продолжал колесить над городом, заставляя нас постоянно прислушиваться и, как только звук усиливался, быстро укрываться. Позднее мы различили отдалённый гул ещё пары ночных охотников, незаметно круживших над руинами.
Покружив над городом ещё несколько часов, под утро охотники удалились восвояси.
Только после этого мы смогли немного расслабиться.
— Эх, нужно было сбить один, чтоб другим неповадно было! — вздыхал Ваня, таская на себе РПГ — ему всё не терпелось воспользоваться своим оружием. — И мне легче было бы нести всё это!
К утру мы добрались до старого машиностроительного завода, головное здание которого, по сравнению с соседними зданиями, находилось в более-менее целом состоянии. Высотой оно было в четыре этажа. Там, с высоты, окружающая местность должна была просматриваться очень хорошо, что нам как раз требовалось. Здесь и решили остановиться.
Перебравшись через накренившийся градусов на сорок железобетонный забор, мы зашли на территорию завода. Постепенно светало, и из темноты начинали вырисовываться очертания огромного комплекса производственных сооружений, в большинстве своём разрушенных, рядом с которыми всё ещё стояли мощные козловые краны, несколько перекошенные и сдвинутые с рельсовой колеи.
Здесь всё было тихо и спокойно. В утренних сумерках отсвечивал ровный нетронутый снежный покров по всей территории завода. Значит, здесь уже давно никто не ходил. Это хорошо, лишние глаза нам были не нужны.
Мы вошли внутрь, легко преодолев еле державшиеся на петлях двери. Там, в цехах, на своих местах всё ещё стояло оборудование, слегка перекосившееся, но всё ещё готовое к эксплуатации. Через выбитые стёкла просторных окон, протянувшихся вдоль всего здания, полы помещений были занесены тонким покрывалом снега.
Мы поднялись на верхний этаж по заметно обветшавшей лестнице: вся штукатурка на стенах потрескалась и во многих местах поотлетала, открывая широченные трещины в монолите железобетона. Глядя на них, можно было судить о нагрузках, которые эти стены испытали от взрывной волны. А ведь лестничные клетки — самый жёсткий элемент каркаса. И если бы не устояли они, рухнуло бы всё здание в целом.