Последняя надежда. Шпионская сага. Книга 1
Шрифт:
В машине Маринин отец рассказывал нам о знаменитой ювелирной компании, куда мы направлялись. Штерну принадлежала компания, обрабатывающая почти 60% всего количества драгоценных камней Бразилии. Самому Гансу Штерну 85 лет, в 1939-м он с семьей, убегая от нацистов, уехал из Германии в Бразилию, где выучился обрабатывать аквамарины и турмалины. В 45-м продал свой аккордеон и на вырученные пару сотен долларов арендовал офис с телефоном и двумя стульями. Вся фирма состояла из Ганса, который гранил камни, и секретарши, по телефону искавшей покупателей. Сейчас у Ганса сто шестьдесят магазинов по всему миру и он один из богатейших
Компания обрабатывала и продавала аметисты, аквамарины, опалы, топазы, многоцветные турмалины, бриллианты и изумруды, рубины и сапфиры. Фирма H. Stern Jewelers – лидер южноамериканского ювелирного рынка, ее филиалы есть в каждой развитой стране мира. Ее магазины роскошны, и один из лучших, конечно, находится в центре Парижа. Именно туда мы сейчас и едем.
Зал продаж напоминал ресторан с кабинками, где в каждой сидит потенциальный клиент со своим гидом. Нас тоже проводили в одну из таких кабинок, и наш персональный гид стал расспрашивать, какой цвет или оттенок камня нравится нашим дамам.
Я видел, что Марина смутилась, а вот Марлен чувствовала себя абсолютно уверенно. Сразу было понятно: она здесь не впервые. Гид предложил Марине выбрать что-нибудь из разложенных на подносе камней, она неуверенно указала на какой-то из них, и ей тут же принесли несколько изделий с камнями именно такого оттенка. Затем наш гид с улыбкой проводил нас в следующий зал, где были представлены готовые ювелирные работы.
Началась фантастика. Неповторимый дизайн и качество работ были выше всего, что мне когда-либо доводилось видеть. Глаза наших дам заблестели, было видно, что им очень трудно выбирать из феерического многообразия представленных драгоценных изделий. Я опять принялся лихорадочно пересчитывать евро в доллары, пытаясь понять, хватит ли нам на ажурный браслетик или потрясающее ожерелье. Пока я раздумывал, рядом возник другой гид-продавец и предложил померить понравившееся изделие, попутно сказав, что они принимают любую валюту, кредитные карточки всех типов, и готовы рассмотреть условия покупки, которые бы нам подошли.
Я опять впал в состояние легкой паники, отвлекаясь лишь на Марининого отца. Он был неподражаем. Он продемонстрировал обширные познания в ювелирном деле. С продавцами он говорил на одном языке, уверенно обсуждая вес, цвет, фактуру того или иного камня. Наш гид смотрел на него со все возрастающим уважением, а дамы попросту восторгались происходящим.
От полного и окончательного разорения нас спас только хороший вкус. Все, что нам особенно понравилось, стоило слишком дорого, а что-либо попроще теряло привлекательность. Наконец «папаша» выбрал два изящных браслета белого золота с небольшими бриллиантами и сапфирами – для одной и изумрудами – для другой. Марина и Марлен бросились целовать его, и я видел, что он искренне рад и взволнован. Я предложил отметить приобретение столь восхитительных подарков. Так мы и поступили.
Только позднее мы поняли, почему продавцы-гиды не старались обязательно что-то продать нам. Качество и дизайн продемонстрированных моделей таковы, что если у человека есть деньги, он обязательно купит что-то, а если нет, то вернется туда, когда сможет.
Казалось бы, все прошло нормально, я «вписался» в их семейный круг, но поход в ювелирный салон казался мне перебором. Может, «папаша» – обыкновенный нувориш, решивший продемонстрировать свое богатство и близость к светским кругам и роскошной жизни, поставив тем самым на место «бедного родственника» – жениха своей дочери? Мол, понимай, куда суешься, прочувствуй, как тебе повезло! Но непохоже. В этом человеке чувствуется некая недосказанность, многослойность, стена, которую он выстроил между собой и окружающим миром.
Я понял, что «родственник» мне интересен: такой человек может быть и сильным партнером, и весьма опасным врагом. Во мне проснулся азарт сыщика, идущего по следу. Вернее, ему удалось этот инстинкт во мне разбудить. Но самое главное сделано: задание выполнено. Я расположил к себе Марининого отца, узнал расписание и маршрут его поездок и не опозорился с оплатой ресторанного счета. А главное, Мариша выглядела счастливой и довольной. Что ж, жизнь опять показалась мне хорошей и приятной штукой.
Распрощались мы с Марининым отцом и Марлен, как родные, и вскоре отправились в аэропорт. В Вене я решил начать операцию завтрашним утром, благо группа была полностью готова.
Глава 10
Вена, ул. Маргенштрассе, 19
22 ноября 2002 года, 11:00
Недалеко от офиса «Г. Райхе» остановился серебристого цвета «Фиат». Две другие машины направились в сторону школы, где учились девочки. Элегантно одетый мужчина средних лет уверенно вошел в кабинет директора школы и представился:
– Я помощник герра Райхе по зарубежным связям. Мой хозяин в тяжелом состоянии. Примерно час назад он перенес сердечный приступ. Герр Райхе очень просил привезти девочек домой. Вот записка, хотя ему было трудно писать.
– Простите за нескромный вопрос, вы давно работаете у герра Райхе? Если не ошибаюсь, я вас раньше никогда не видел, – вежливо отпарировал директор.
– Я вполне понимаю вашу тревогу и совершенно не обижаюсь. Я работаю у герра Райхе уже несколько лет, но большую часть времени нахожусь в разъездах, лишь иногда герр Райхе вызывает меня сюда, в Вену. Вот и сейчас, в трудный момент, я совершенно случайно оказался рядом.
Ясный, немигающий взгляд говорившего излучал вежливую настойчивость.
– Девочки знают вас?
– В принципе да, хотя мои контакты с герром Райхе носят сугубо деловой характер. Но однажды он удостоил меня чести, пригласив к себе домой на обед, тогда они меня видели.
– Да-да, понимаю. Сейчас я их позову.
Девочки узнали меня сразу, и мне позволили забрать их домой.
Такая же операция прошла в доме Райхе с его женой. В течение двух часов все семейство разместили в заранее арендованном доме в часе езды от Вены. Получив сообщение об успешно проведенной первой части операции, я отправился в офис Альвенслебена.
Сообщив, что уезжаю, я попросил секретаршу предоставить мне возможность попрощаться с господином Рейхе. Встреча не была оговорена заранее, и старик, почувствовав неладное, забеспокоился. Усевшись в кресло напротив, я на секунду задумался, словно решая, с чего начать, а затем резко встал и, будто видя своего визави впервые, представился:
– Леонид Гардин, агент Моссада.
На меня смотрели блеклые глаза, полные непонимания, удивления, старческой беспомощности. Но было в этом взгляде еще что-то, чего я не понял.