Последняя ночь в Бейруте
Шрифт:
Первый вариант: мужчина – ливанец. Среди них есть очень красивые парни. Удивительная смесь древней финикийской крови, греческой и арабской. Смуглые, изящные, а часто и богатые, умеющие ухаживать, дарить дорогие вещицы. Берг упомянул, что видел на ней прекрасные драгоценности, хотя и отец ей мог подарить их, и она могла себе иногда позволить покупать дорогие украшения.
Работая в посольстве и занимая в нем далеко не последний пост, Мэри должна была скрывать такую связь. Но вероятность ее мала. Мэри была дочерью разведчика, он готовил ее – и она сама готовила себя! –
Какие еще есть варианты? Она тайно встречалась с кем-либо из сотрудников посольства. Встречалась тайно, потому что он женат. Он, естественно, тоже скрывал бы такую связь всеми возможными способами. Тут надо поработать, этот вариант вполне возможен. Берг сказал, что она была в компании друзей задумчива и грустна; если она расставалась с любимым человеком, то перевод в другую страну практически означал, что она расставалась с ним навсегда.
Третий вариант – что Мэри была «синим чулком», полностью посвятившим себя службе, – Бартон отверг. В папке, которую ему привезла сотрудница МИДа, была фотография Мэри: она не была красавицей, но, на его взгляд, была довольно привлекательной. Умные и образованные женщины знают, как себя подать, как обращать на себя внимание мужчин в компании. Даже на фотографии в глазах Мэри играли огоньки, которые он называл «чертиками». Она была нормальной, здоровой женщиной, любящей жизнь, и Берг это подтвердил.
Теперь о том, что женщина погибла накануне возвращения в Лондон. Конечно, это может быть простым совпадением, но за тридцать два года работы в Скотленд-Ярде Бартон не больше десятка раз встречался со случайными совпадениями: во всех остальных случаях исследование «совпадений» обнаруживало злой умысел.
Что же касается обстоятельств убийства, то тут он больше всего надеялся на бейрутскую полицию. На то, что Вадид Азим окажется неплохим парнем, способным ему помочь. Что-то подсказывало Бартону, что на этого человека можно положиться.
Он надеялся еще на удачу. И на свою проницательность, конечно, тоже.
VIII
В 12.50 он вернулся в кафе «Фелука».
Официанты и бармен приветствовали его улыбками: они поняли, что он будет не просто частым гостем, а постоянным посетителем кафе.
На этот раз он заказал себе сэндвич с сыром и чай и механически поглотил и то, и другое. Он едва успел допить чай, как в кафе вошел человек лет сорока, высокий, стройный и с сединой в густых вьющихся волосах. Одет он был в рыжую кожаную куртку и голубые джинсы. Он обвел кафе глазами, поймал взгляд Бартона и улыбнулся ему.
Они обменялись рукопожатиями, и Вадид подозвал официанта и сказал ему несколько слов по-арабски. Тот бросился выполнять заказ.
Вадид скинул куртку, под которой оказалась джинсовая рубашка, и, хлопнув Бартона по колену, сказал весело:
– Я испытываю такое чувство, как будто в моей жизни происходит очень важное событие. Я имею честь сотрудничать с мистером Кристофером Бартоном! С самим Бартоном из Скотленд-Ярда, леди и джентльмены! Никогда не мог даже подумать, что это может случиться.
Бартон смутился:
– Не такая уж я и знаменитость. Старый полицейский, скоро на пенсию. Но вот глядя на вас, я завидую новому поколению копов. Молодые, спортивные, великолепно знающие компьютерные премудрости! Это я должен восхищаться, радоваться, что работаю с вами!
Вадид покачал головой:
– Вы не только замечательный детектив, но и настоящий английский джентльмен, мистер Бартон… Разрешите, я закурю?
– Курите, конечно, – кивнул Бартон.
По сигналу Вадида официант раздвинул стеклянную дверь за его спиной, и он с удовольствием затянулся ливанской сигаретой «Сидарз».
– Первая сигарета за день, – сказал Вадид. – Знаете, я курю всего четыре сигареты в день.
– Это не имеет значения, – покривился Бартон. – Что одна, что тридцать. Если даже вы курите мало, то портите здоровье все равно.
– Вы никогда не курили?
– Я и сейчас иногда курю. Трубку. Но если куда-то еду, не беру ее с собой. Такая превентивная мера. Кстати, где вы изучали английский язык с американским произношением?
– Я учился в Америке. Целых пять лет.
Им принесли ливанский кофе в микроскопических чашечках и две плиточки ливанского шоколада с мятой.
– Теперь мы можем начинать беседовать как настоящие ливанцы, – засмеялся Вадид. – Вы, наверное, знаете, что у нас разговор без чашки кофе не складывается.
– Тогда начнем. Закончено ли дело об убийстве?
– Теоретически да. Практически оно будет тянуться еще месяца три. Будут собираться справки, документы, будет постановление суда, официальный отчет, соответствующие письма в ваше посольство, в МИД, в МВД, семье погибшей. Но все, что нужно было знать детективам, они, судя по всему, знают.
– Если знают они, то, насколько я понимаю, знаете и вы.
– Полагаю, что да.
– Первый вопрос: знал ли убийца женщину?
– Он утверждал, что знал. И раз десять ее отвозил из посольства домой, почти всегда поздно вечером. Она даже просила диспетчеров компании «Такси Томми», чтобы они присылали ей Малика. Видимо, у них сложились приятельские отношения.
– Он относился к ней по-дружески, а потом попытался изнасиловать и убил.
– Он не признался, что убил ее.
– Что? – встрепенулся Бартон. – А в наших газетах писали, что он сознался в содеянном.
– Ничего подобного. Он вообще был обвинен в преступлении на основании съемок камер видеонаблюдения. Никаких свидетелей преступления нет, и это, видимо, дало ему право все отрицать.
– То есть ни его самого, ни его машину никто не опознавал?
– Был опознан номер его машины.
– Номер могли заменить.
– Да, верно. Но тогда кто и как?
– Это уже другой вопрос… Были ли найдены на трупе следы его ДНК? Сперма? Пот? Волосы?
– Нет, ничего этого не было найдено. Он не смог ее изнасиловать, она сопротивлялась.