Последняя почка (сборник)
Шрифт:
Иван, молодой человек двадцати трех лет, ученый, блестящих способностей, гордый и осторожный на вид;
Алеша, девятнадцатилетний подросток, пышущий здоровьем, статный, краснощекий, стройный, средневысокого роста, темно-русый, с правильным, хоть несколько удлиненным овалом лица, с блестящими темно-серыми широко расставленными глазами, весьма задумчивый и весьма спокойный, человеколюбец;
Петр Александрович, либерал сороковых и пятидесятых годов, вольнодумец и атеист;
Петр, очень молодой человек лет двадцати, сложения крепкого, роста довольно высокого, с приятным лицом, молчаливый и несколько неловкий;
Миша, молодой паренек, лет двадцати двух на вид, довольно высокого роста, со свежим лицом, с широкими скулами, с умными и внимательными узенькими карими глазами;
Павел, человек еще молодой, всего лет двадцати четырех, нелюдимый и молчаливый, надменный и всех презиравший, чистоплотный до брезгливости, сморщенный и пожелтевший, превосходный повар, страдавший падучей болезнью, не способный ни к думе, ни к мысли, а лишь к созерцанию;
Порфирий, послушник;
Паисий, иеромонах;
Николай Ильич, человек с лицом, изображавшим крайнюю наглость и в то же время видимую трусость;
Кузьма Кузьмич, дышавший на ладан;
Петр Ильич, молодой чиновник, неробкого характера;
Трифон Борисович, плотный и здоровый мужик среднего роста, с несколько толстоватым лицом, виду строгого и непримиримого, но имевший дар быстро изменять лицо свое на самое подобострастное выражение, когда чуял взять выгоду;
Ипполит Кириллович, нестарый, лет тридцати пяти, сильно наклонный к чахотке, самолюбивый и раздражительный, при весьма солидном, однако, уме и даже доброй душе;
Николай Парфенович, милый молоденький человечек, большой шалун, маленького роста, слабого и нежного сложения, на тоненьких и бледненьких пальчиках которого всегда сверкали несколько чрезвычайно крупных перстней;
Степан Тимофеевич, прекраснейший человек пятидесяти трех лет, благороднейший, честнейший, умнейший и даровитейший;
Сергей Васильевич, чиновник, человек уже немолодой, большой либерал, слывший атеистом;
Шатов, бывший студент, лет двадцати семи или двадцати восьми, неуклюжий, белокурый, косматый, низкого роста, с широкими плечами, толстыми губами, с очень густыми, нависшими белобрысыми бровями, с нахмуренным лбом, с неприветливым, упорно потупленным и как бы чего-то стыдящимся взглядом, угрюмый и неразговорчивый;
Виргинский, жалкий и чрезвычайно тихий молодой человек лет тридцати, с значительным образованием, бедный и женатый;
Николай, очень красивый молодой человек, лет двадцати пяти, почти высокого росту, разговорчивый, изящный без изысканности, удивительно скромный и в то же время смелый и самоуверенный, волосы его были что-то очень уж черны, светлые глаза его что-то уж очень спокойны и ясны, цвет лица что-то уж очень нежен и бел, румянец что-то уж слишком ярок и чист, зубы как жемчужины, губы как коралловые, – казалось бы, писаный красавец, а в то же время как будто и отвратителен;
Алексей Нилыч, инженер-строитель, еще молодой человек, лет около двадцати семи, прилично одетый, стройный и сухощавый брюнет, с бледным, несколько грязноватого оттенка лицом и с черными глазами без блеску, задумчивый и рассеянный, говоривший отрывисто и как-то не грамматически;
Маврикий Николаевич, артиллерийский капитан, лет тридцати трех, высокого росту, красивой и безукоризненно порядочной наружности, с внушительною физиономией;
Игнат, плотный парень лет сорока, высокий, курчавый, с багровым, несколько опухшим и обрюзглым лицом, со вздрагивающими при каждом движении головы щеками, с маленькими, кровяными, иногда довольно хитрыми глазками, в усах, в бакенбардах и с зарождающимся мясистым кадыком, капитан;
Семен Егорович, очень невысокий старичок лет пятидесяти пяти, с довольно румяным личиком, с густыми седенькими локончиками, выбившимися из-под круглой цилиндрической шляпы и завивавшимися около чистеньких, розовеньких, маленьких ушков его, с тонкими, длинными, хитро сложенными губами, с несколько мясистым носом и с востренькими, умными, маленькими глазками, нувелист;
Шигалев, мрачный, нахмуренный и пасмурный, с ушами неестественной величины, длинными, широкими и толстыми, как-то особенно врозь торчащими, с неуклюжими и медленными движениями;
Петр Степанович, молодой человек лет двадцати семи или около, немного выше среднего роста, с жидкими белокурыми, довольно длинными волосами и с клочковатыми, едва обозначившимися усами и бородкой, с удлиненной к затылку и как бы сплюснутой с боков головой, с вострым лицом, с высоким и узким лбом, с мелкими чертами лица, с вострым глазом, с маленьким и востреньким носиком, с длинными и тонкими губами, с какою-то сухой складкой на щеках и около скул, которого ничто не могло привести в смущение, развязный;
Андрей Антонович, красивый, скромный и аккуратный, не без способностей, умел войти и показаться, умел глубокомысленно выслушать и промолчать, даже мог сказать речь;
Толкаченко, странная личность лет сорока, с прищуренно-хитрым взглядом и народными фразами с завитком;
Федька, с оскаленными ровными белыми зубами, с желтого отлива глазами, осторожно шмыгавшими, беглый каторжник.
Спустя какое-то время Настя, испытывавшая неизбывный голод по все новым и новым ощущениям, какие только можно достичь, презрев все понятия о прекрасном и безобразном, властно потребовала ото Льва, чтобы в их некрофилических оргиях принимали бы участие и женщины, много разных женщин. И замирающий от предвкушения новых сладостных утех Лев начал привозить в дом женщин, предназначенных для заклания на их сатанинском ложе.
Прикрыв глаза, он сосредоточенно, словно школьник у доски, произнес мне и женский список [3] :
Лизавета Прокофьевна, рослая женщина, с темными, с большою проседью, но еще густыми волосами, с несколько горбатым носом, сухощавая, с желтыми, ввалившимися щеками и впалыми губами, с серыми, довольно большими глазами, имевшими иногда самое неожиданное выражение, которая весьма уважала себя за свое княжеское происхождение;
Александра, Аделаида и Аглая, барышни двадцати пяти, двадцати трех и двадцати лет, здоровые, цветущие, рослые, с удивительными плечами, с мощною грудью, с сильными, почти как у мужчин, руками, красавицы;
3
Ф. М. Достоевский