Последняя сказка Лизы

Райнеш Евгения

– Тут мы не совсем разобрались, – призналась Тея. – Так как озвучивается сразу несколько мнений.

Джен глотнула чаю и стряхнула крошки печенья, которыми её щедро осыпал Эрик:

– В общем, шли они, шли по следу и, наконец, окружили существо, которое было совсем старым и уставшим. Обессиленный мудрый полубог-полузверь упал на землю, и сказал, что даст себя убить. Потому что всё изменилось, и он не хочет больше жить в чужом для него мире. Охотники, наверное, заржали… Ну, это я так себе представляю… А старый «волк» посмотрел на них странно и добавил: «Тот, кто выпьет моей крови, получит мою душу. Последний дар и

проклятье этому миру. Умение видеть то, что незримо для остальных – дар власти. Но у него есть оборотная сторона. Непохожесть на других, добровольное изгнание из общества и одиночество для него и его потомков. Ну, кто из вас будет настолько смел, что обагрит руки моей кровью?».

– Это о том, что все гении невыразимо одиноки, – скорее подчеркнула, чем спросила я.

– Может быть, – пожала плечами Джен. – В общем, он пообещал, что они станут волками во владениях шакалов.

– И все, конечно, испугались?

– Нет, они были первобытными и тупыми, – сказала Джен, пытаясь освободиться от всё прибавляющихся крошек.

Эрик под шумок схватил уже третью печенюшку.

– Эти аборигены захохотали над мудрыми речами и просто убили волка. А один – то ли самый наглый, то ли самый бестолковый, – всё-таки испил по древнему обычаю крови жертвы.

Вообще-то история на первый взгляд казалась немудрёной, но что-то в ней было… Этакое. Даже немного сложнее, чем требовалось для приключений моей принцессы Иголочки.

– А когда он повернулся к своим соратникам по охоте, то увидел, что на него скалятся шакальи морды. Вот так-то!

– Они превратились в шакалов? – переспросила я.

– Да нет же, – фыркнула Джен, – все остались прежними. Это он стал мудрым волком в среде шакалов. Конечно, ему пришлось уйти из деревни и жить в горах в одиночестве. Это же с ума сойти, если каждый день, вместо соседей, видеть чудовищ с шакальими головами. Ну и скучно ему с ними, наверняка, стало. О чём с шакалами волку говорить? Говорят, где-то в горах, куда нет прохода, до сих пор спрятан его чудесный дом с прекрасным садом.

– Никогда не поверю, что никто не пытался найти это место! – удивилась я.

– Конечно, пытались. Это же было очень давно, думаю, ещё за много тысячелетий до рождества Христова, – сказала Тея. – Точной даты никто не говорит, конечно, но, когда ещё жизнь измерялась не годами, а столетиями?

Она посмотрела на Джен.

– Наверняка в изначальном рассказе всё звучало по-другому. Это уже ты выдумала. И про поседевшие звезды. И про язык птиц и зверей. Но права в том, что было несколько экспедиций по поиску этого места, я читала отчёты. Правда, экспедиции все —любительские. Собирались энтузиасты и обыскивали территорию. Ведь это, можно сказать, фишка Аштарака. Но не для туристов, для внутреннего потребления. Местные жители гордятся, между прочим, этой историей. И если кто-нибудь из деревни выбивается «в большие люди», про него так и говорят: «потомок шакала Аштарака».

– А при чем тут звук рога и дым из трубы заброшенного дома? – вспомнила я.

– Это уже продолжение истории, – сказала Тея. – Просто раз в несколько столетий, а, может, и раз в сто лет, потомок Шакала спускается с гор, чтобы найти себе жену.

– Так он до сих пор там живёт? – обрадовалась я.

– Не то, чтобы он. Наверное, его потомок. Раз в сто лет Волк Аштарака (как его называют одни) или Шакал (как его называют

другие) спускается с гор. Он трубит в рог, возвещая округу, что идёт за невестой, а в заброшенном доме за деревней появляются признаки жизни.

– А, – догадалась я, – ему в жертву, как дракону, отдают самую красивую девушку деревни?

– Да, вроде, нет, – задумалась Джен. – Я поняла, что девушка должна пойти добровольно. Никто её не принуждает. И, вроде как, желающие всегда находились, если верить легенде. Наверное, девушки из многодетных бедных семей были готовы выйти замуж хоть за волка, хоть за дьявола.

Эрик захныкал, давая понять, что время девичьих вечерних посиделок вышло.

– Нам, наверное, уже пора? – спросила я, чувствуя себя немного виноватой за то, что заговорила девчонок.

Тея поднялась со стула, перехватила хнычущего Эрика у Джен.

– Ты дойдёшь домой сама? – немного виновато спросила она меня. – Я должна помочь Джен.

Я кивнула. Одной мне было даже легче. Хотя бы потому, что могла по пути хорошенько подумать о легенде. Например, как моя принцесса Иголочка стала невестой Шакала… Нет, паршиво звучит. Я уже на пороге обернулась к Тее и Джен:

– А почему легенда о Шакале? Он же – волк? Волк Аштарака.

Звание невесты Волка Иголочке подходило намного больше.

– Его полное имя в легенде – «Видящий шакалов». Просто сократили, так быстрее произносить. Получилось – Шакал. Люди же вообще любят все сокращать.

– Глупость получилась, – я даже как-то обиделась за незнакомого мне Волка. – Смысл изменился прямо на противоположный. Ох уж эти люди…

Тут же закрыла за собой дверь, чтобы уже прохладный воздух не остудил дом, где хныкал маленький Эрик.

***

Я свернула с центральной дороги совсем немного. Туда, где тянулись заброшенные чайные плантации. Даже издалека было видно, как лопались белые бутоны, раскрываясь в нежные цветки. Их сменили колючие заросли со спелой и уже подсохшей ежевикой, переплетённой с не менее спелым, тугим и костистым шиповником.

Мне не хотелось возвращаться сейчас в Старый Дом. Мир вокруг полнился незнакомыми звуками и запахами, пришла пора оглядеться в этом прекрасном месте.

Деревня всё не кончалась, хотя кусты стали попадаться реже, а вскоре и вообще уступили территорию могучим, выгнутым в сторону солнца деревьям. На очень длинной, петляющей улице мне иногда попадались какие-то люди, местные жители. Они были приветливы, все громко здоровались, а один седой статный аксакал даже крикнул мне: «Посмотри, есть ли грибы!».

Маленькая речушка бурлила по горному склону, и я отправилась по ней вверх. Вперёд звало внезапно охватившее ощущение волшебства, и оно, это ощущение, уверяло, что главную, лучшую свою сказку, напишу здесь. Я поднялась по обрывистому склону, хватаясь за торчащие из земли огромные корни. Под ногами мокро блестели черные гладкие валуны, на некоторых расползались синевато-серые пятна лишайника с жёлтой бахромой.

Я села на поваленное дерево прямо над водой и достала из кармана огромной и тёплой куртки Алекса, выданной мне накануне, ручку и маленький блокнот. Полная вдохновения. Но когда попыталась начать, расстроилась. Фразы получались банальными, чего-то не хватало, чтобы описать чудо, которое происходило вокруг. Поэтому вскоре сдалась, просто сидела и смотрела на воду, на обрывы, на камни и деревья.