Последняя страсть Клеопатры. Новый роман о Царице любви (Клеопатра и Антоний. Роковая царица)
Шрифт:
– Ты не нормальные люди! Пойми, если с тобой чтото случится, я разнесу полРима!
Клеопатра осознала, что он беспокоится всерьез, жалобно протянула:
– Ну, Цезарь… мне же скучно сидеть здесь взаперти, никого не видя и ничем не занимаясь… А ты еще и уедешь совсем скоро.
Это диктатор понимал и сам, деятельной натуре царицы такое пребывание на роскошной вилле хуже сырой темницы. Вздохнул:
– Я постараюсь познакомить тебя с кемнибудь толковым поближе.
– Познакомиться я могу и сама, только они все смотрят на меня, как на заморскую диковину, не принимая всерьез. – И тут же безо всякого перехода: – Ты будешь
Любовница сменила тему разговора, это было на руку, потому что помочь Клеопатре стать в Риме своей он просто не мог, не издашь же закон, чтобы царицу считали умной и достойной собеседницей или посещали по определенным дням? Это прекрасно понимала и она сама, а потому жаловалась крайне редко, вернее, не жаловалась совсем, если он не заводил подобных разговоров.
Но среди холода и скуки были и свои радости, Непот исправно разыскивал и поставлял книги, иногда все же происходили интересные встречи.
Цицерон прислал узнать, примет ли его Клеопатра. Та чуть приподняла бровь:
– А почему нет? Конечно, приму. Это нужно написать или достаточно устного приглашения?
– Я передам слова госпожи Марку Туллию Цицерону.
– Жду его завтра к обеду. Других гостей не предвидится, и мы сможем о многом поговорить. Я наслышана об ораторском искусстве Цицерона, его многосторонних знаниях и талантах. Будет весьма интересно пообщаться с таким замечательным человеком. Передай, что жду с нетерпением, обрадована и польщена его намерением посетить мой скромный дом.
Присланный Цицероном на разведку Тирон едва сдержал ухмылку при словах о скромном доме. И без того роскошная вилла Цезаря в садах на Яникуле стараниями египетской царицы превратилась в сказочный дворец. Он склонил голову в знак приветствия и прощания и поспешил обратно, рассказать Цицерону, сколь богата эта чужестранка, сколь она обходительна и приветлива. А уж как рада принять у себя прославленного сына Рима!..
Цицерона обрадовали слова Клеопатры, старик был весьма чувствителен к лести и без ложной скромности полагал себя самым выдающимся римлянином. Кроме того, он прекрасно понимал, что Цезарь набрал невиданную силу и пора спешно становиться его близким другом. Для этого вполне подходило знакомство с любовницей всесильного диктатора. Марк Туллий уже знал, что египетская царица весьма образованна, владеет несколькими языками и немало времени провела в Мусеуме и его библиотеке. Тем больший эффект произведут на Клеопатру его действительно всесторонние знания и умение облекать мысль в слова.
Повод нашелся быстро – Цицерону якобы совершенно необходим труд из Александрийской библиотеки, чтобы закончить свой собственный. Весь вечер он возбужденно ходил из угла в угол, прикидывая, чем поразить неискушенную (в этом Цицерон ничуть не сомневался) египетскую царицу. Если бы его спросили, почему столь уверен в провинциальности Клеопатры, Марк Туллий не сразу понял бы. А как же иначе?! Вопервых, она чужестранка, вовторых, женщина. Рожденные на Востоке едва ли способны постичь все величие Рима, а женщины?.. Ну что с них возьмешь! Да, приходилось признавать, что и среди женщин встречаются весьма способные, например к поэзии и даже логическим рассуждениям, не говоря уже о хитрости и умении плести интриги. Но вот этим и ограничивается женский разум – плетением интриг и ведением светских бесед. Еще, правда, присмотром за хозяйством и бранью прислуги. С них достаточно. Настоящая
Цицерон помнил встречу с отцом Клеопатры Птолемеем по прозвищу Авлет. Если дочь в него, то едва ли способна к серьезным размышлениям, папашу интересовала, помнится, музыка и даже собственная игра на флейте, что совсем не пристало правителю, это удел комедиантов.
А Клеопатра после ухода посланца бывшего консула распорядилась не только об обеде на завтра, это ни к чему, в ее доме принять несведущего в изысканной кухне Востока римлянина не слишком сложно в любой день, а о том, чтобы спешно разыскали все книги Цицерона, какие только возможно, и разузнали о нем подробно.
Приказания царицы выполнялись незамедлительно, потому уже через несколько минут она внимательно слушала рассказ о не слишком удачной карьере завтрашнего гостя, а еще через час Хармиону, читающую трактат Цицерона. Трактат понравился, а вот переводы с греческого совсем нет, Клеопатра поморщилась, пытаясь декламировать строчки Цицерона:
– У Германика куда точнее… Да и Гомера лучше бы не трогал…
– Ты ему об этом не скажи, – посоветовала Хармиона, – старик любит лесть, а не критику. Наживешь врага.
– Постараюсь, – вздохнула царица. – Хармиона, он нашел в Сиракузах надгробие Архимеда!
– За это его стоит похвалить.
– Его много за что стоит похвалить. Если мне не нравится его перевод Гомера, это не значит, что он плох. Возможно, я просто не столь хорошо чувствую латынь. Но тема для разговора уже есть – Архимед! Такие темы вовсе не интересуют Цезаря и остальных, я скучаю.
Марк Туллий отправился на виллу Цезаря в самом радужном расположении духа с предвкушением предстоящего маленького представления. В какойто миг он даже осадил сам себя: стоит ли общение с провинциальной самочкой таких ожиданий? Царица Египта… Ну и что? Негоже выдающемуся римлянину так радоваться ее приглашению к обеду.
И все же сдержаться не мог, но не столько изза самой Клеопатры, сколько понимая, что все будет пересказано Цезарю, а, следовательно, в который уже раз подтвердит диктатору его, Цицерона, уникальность и значимость.
Уже недалеко от Тибра навстречу носилкам Цицерона попался Децим Брут.
– Куда это ты?
Цицерону совсем не хотелось сознаваться, что он направляется к любовнице Цезаря засвидетельствовать почтение. Но тут же мелькнула мысль, что через Клеопатру можно узнавать многое о самом Цезаре. Услышав такое предположение, Децим Брут пожал плечами:
– Возможно. Попробуй.
Верный своей привычке загораться новой мыслью и убеждать других, Цицерон принялся расписывать выгоды такого знакомства, твердя, что они недооценивают влияние любовницы на диктатора. Разошлись с Брутом довольные новой задумкой, Марк Туллий обещал обязательно рассказать о своих впечатлениях и успехах.
– Не мешало бы и Сервилии познакомиться с египетской кошкой.
Тирон был прав, мало того, он не преувеличил, а приуменьшил восторг от нового состояния виллы Цезаря. Цицерон никогда не бывал в ней, но прекрасно понимал, сколь явные изменения внесла гостья. Такого обилия цветов, диковинных растений, золота до ее приезда наверняка не было. Хотелось крутить головой, чтобы не пропустить ничего необычного. Приходилось признавать, что вкус и художественное чутье у Клеопатры налицо. Если, конечно, это и ее распоряжения, а не просто плод работы разумных садовника и архитектора.