Последняя стычка у Йеллоу-Бат
Шрифт:
— Но они все равно не смогут остаться. Если эта земля отойдет под резервацию, им придется уехать. И нам тоже. Глупо бороться.
— По крайней мере, тогда правительство купит эту землю у скваттеров и заплатит каждому его долю. А компания поступает незаконно.
— Какое это имеет значение? — Сью села напротив него. — Они все равно победят. У них есть деньги, связи и власть. А у здешних поселенцев нет ничего. — Она с горечью посмотрела вокруг. — Вы, может быть, думаете, что я иду против своего народа. Это неправда. Это не мой народ. Мы с Питом здесь чужие, всегда были чужими, хотя Пит, наверное,
— Но деньги — не самое главное в жизни, Сью. Есть кое-что поважнее — самоуважение, к примеру.
Она изумленно взглянула на него.
— Вы что, действительно в это верите? Попробуйте-ка на это ваше самоуважение купить продуктов. Впрочем, поступайте, как вам заблагорассудится. А мне нужен человек, который увезет меня из этой пустыни. — Она быстро встала и обошла вокруг стола. — А таким человеком могли бы стать и вы, капитан. Вы могли бы разбогатеть — и прямо здесь.
Том улыбнулся:
— Ты так честолюбива?
— Почему бы и нет? Меня не привлекает участь жены владельца ранчо. Я хочу уехать отсюда, устроить свою жизнь и наслаждаться ею. — Она замолкла и многозначительно посмотрела на него. — Вы могли бы оттеснить Гюнтера, Кейта и, может быть, даже Бурвика. Гюнтера и Кейта легко вывести из игры — и я знаю как.
— Знаете? — Он поднял на нее глаза. Сью стояла рядом с ним и улыбалась. Ничего не скажешь — красивая девушка. И волнующая. Слишком волнующая, мужчине при ней трудно чувствовать себя уверенно — и Сью прекрасно это понимала. — Ну, и как же?
Она покачала головой.
— О нет! Я открою это, но лишь в том случае, если вы будете со мной заодно. Скажу только, что Джон Гюнтер — небольшая шишка. Просто компании нужны были средства, они взяли деньги его племянницы. Потому и его втянули в дело. Кейт — тот опасен, потому что честолюбивый и бессовестный. Но главный, с кем придется иметь дело, — это Бурвик. Когда все кончится, он будет на коне — вот увидите. Он гораздо важнее остальных,
— Кажется, ты много знаешь.
— Да. Я нравлюсь мужчинам, и они мне все рассказывают. Они сами не представляют, как много я из них выуживаю и как много помню.
— А почему ты мне все это говоришь?
— Потому что вы многое можете сделать, вы можете справиться с этой шайкой. Вам бы все подчинились, даже Дорни Шоу. Кстати, вы у него на подозрении.
— Почему ты так думаешь?
— Дорни видел, как из вашей комнаты вышел Дэй Рейд. Он за вами следил.
Кедрик и сам чувствовал, что у Шоу недоброе на уме. Но что именно замышлял этот головорез, почему следил за ним? И сообщил ли Кейту о своих подозрениях?
Покончив с едой, Кедрик закурил. Сью удивила его. Он не думал, что девушка, выросшая в здешних условиях, может быть такой корыстной. Она была почти ребенком — стройная, загорелая, красивая, с быстрым, оценивающим взглядом и пухлыми губами. Сейчас она выбрала Тома на роль своего спасителя.
— Твой брат где-то здесь? — спросил Том.
Сью насторожилась.
— Вы, наверное, не захотите с ним встречаться. Конечно, вам лучше отсюда уйти.
— Напротив, Сью. Я поговорил бы с Питом. Я слышал о нем и хочу познакомиться.
— Вам лучше уйти, — повторила она. — Он скоро вернется, и, может, не один.
— Ты хочешь сказать, что сейчас его здесь нет? Тогда чья лошадь там на улице? Мышастой масти?
Она покачала головой, и на ее лице появилось странное выражение.
— Вы подумаете, что я лгу, но я и в самом деле не знаю. Я никогда не видела этого всадника.
Том смотрел Сью в глаза. Взгляд ее был искренним — и немного испуганным.
— Значит, лошадь иногда появляется здесь, но ты никогда не видела, кто на ней ездит?
— Именно так. Сегодня утром я выглянула вскоре после того, как уехал Пит, а мышастый тут как тут. И это не в первый раз! Он появляется, когда уезжает Пит. Другие его тоже видели, в основном женщины, когда мужей нет дома. Миссис Барт Вильямс сказала, что он как-то простоял привязанным к ее загону три или, четыре часа.
— Неужели никто не видел, как человек садится на коня?
— Никто. Его никто не видел, а конь всегда исчезает!
Кедрик быстро встал и выглянул за дверь. Сью оказалась права. Мустанга мышастого цвета не было. Его собственный, в яблоках, стоял на прежнем месте, а мышастый исчез.
Выйдя во двор, Кедрик внимательно посмотрел вокруг. На холмах никого не было — и коня не было! Том оглянулся на Сью и увидел, что взгляд ее стал напряженным. Он подошел к своему жеребцу. К седлу была приколота записка. Том схватил ее и быстро пробежал глазами, потом передал Сью, которая оказалась рядом с ним: «Больше не приходи».
Кедрик пожал плечами:
— Может, это твой брат?
— Нет, что вы! Я рассказала ему об этом мустанге, но он знает не больше меня. Кроме того, он просто не смог бы этого написать. Пит не умеет ни читать, ни писать.
Мальпэйс осталась далеко позади, а Том все еще ломал голову над этой загадкой. Кажется, кому-то нужно было запугать скваттеров, кто-то еще действовал против поселенцев. Но не похоже, что этим занималась компания.
Кедрик поскакал на север к Голубому холму, потом повернул на восток, пересек Старую мортонскую дорогу и поехал вдоль горного хребта.
Это были отличные пастбища. Изобилие травы позволяло
спокойно прокормить доброе стадо, а горный хребет представлял собой естественную преграду, за которую скот не мог выйти.
Доехав до Соленого ручья, Том повернул и поехал вниз по течению. Потом он двинулся на восток. Миновав Чимни-Рок, опять изменил направление и добрался наконец до Хогбэка. Оттуда путь его лежал прямо на Мустанг.
Как всегда, взгляд Тома был внимателен, слух — чуток. Он любил эту землю, хотя иногда она бывала к нему жестока. Он полюбил неяркий пурпур и синеву небес, низко стелющиеся туманы, ее рассветы и ночи, серо-зеленую полынь и ржаво-красный песчаник. Это была добрая земля, и здесь хватило бы места для всех.