Последняя тень
Шрифт:
– Нам нужна женщина Найдмир, - вот так, ни "здрасьте", ни "обнимемся".
– Остальные могут уйти.
– А если нет?
– спросил Кир. Он остановился в десятке шагов, чтобы конник не мог с места ткнуть его пикой.
– Убьём всех и возьмём женщину Найдмир, - всадник казался равнодушным.
– Понятно, - скулы у Кира побелели.
– А если она вдруг погибнет со всеми? Думаю, твоему повелителю это не понравится.
– Нет, - согласился парламентёр, - но особо и не расстроит. Отдайте нам женщину Найдмир и уходите.
Пока они так мило беседовали, я успела войти в дыхательный
– Кир, - звенящим голосом сказала я и мужчина обернулся. Потом хотел что-то сказать.
– Убирайся к чёртовой матери. Быстро!
Кажется, то, что один из переговорщиков спешно покинул место переговоров, заставило всадника задуматься. Он задумчиво сбросил с пики белую тряпку и уставился на меня. Потом поднял руку и весь его отряд двинулся с места, охватывая меня полукольцом.
– Я - смерть!
– пробормотала я и услышала за спиной глухой рокот, приближающийся с каждым мгновением.
Всадники пока ничего не предпринимали. Они не могли понять, что происходит и почему эта, тощая точно смерть, женщина стоит на месте и бормочет странные слова.
– Я - разрушение!
– плащ отлетел в сторону и Пена выскользнула из ножен.
Это они понимали. Послышались торопливые гортанные выкрики и смешки.
– Я - гибель мира!
– рокот приблизился, и я ощутила, как земля уходит из-под ног. Только земли там уже не было.
– Я - Тень Чёрной Волны!
ГЛАВА 4: ГДЕ Я ПУТЕШЕСТВУЮ, ОСМАТРИВАЮ ОКРЕСТНОСТИ И ВЕДУ МИЛЫЕ БЕСЕДЫ С ПРИЯТНЫМИ ЛЮДЬМИ.
Трупы убирать не стали, хоть кто-то, из старых солдат и ворчал, дескать негоже оставлять непогребённые тела. Не идиот? Откуда Кир таких вообще выкопал? Добили пару лошадей, которых я случайно задела во время схватки. Вот это - реально обидно: сейчас каждая лошадка - на вес золота. Остальные грозно фыркали, показывали зубы и вообще, всячески демонстрировали необузданный нрав северных жителей. Кстати, распроклятые сёдла оказались на редкость неудобными штуками, больше напоминающими лохматые попоны со стременами.
Я выбрала себе приземистую рыжую тварь, тут же попытавшуюся ухватить протянутую руку. Я ударила по морде и не обращая внимание на прочие закидоны, полезла в седло. Вернулась мерзкая дрожь, поэтому стоило огромного труда натянуть плащ и завязать шнуровку под подбородком. Потом я привязала сумку и вложила Пену в крепёж для пики. Меч разместился идеально, точно так и задумывалось.
Всё это время со мной никто не разговаривал и даже не приближался. Ну, если не считать королевы. Найдмир подошла сразу, после боя и глядя в глаза, пожала мне обе руки. Потом поцеловала в щёку и сказала: "спасибо". Я её ненавидела. В том числе и за то, что Кир не сказал ни слова.
Монах попытался читать какую-то нудную молитву, но колдун жёстко одёрнул его, пояснив, что все убитые молятся каменным идолам далеко на севере и приносят своим богам кровавые жертвы. Завязался оживлённый спор о том, всякая ли божья тварь заслуживает благословения, так что Найдмир пришлось приказать обоим заткнуться и седлать коней.
Простолюдам пришлось довольствоваться одной лошадью на двоих, а иногда - на троих, особенно, если ехали с детьми. Впрочем, кто-то из беженцев пообещал в ближайшей деревушке раздобыть что-нибудь на двух, а может - даже на четырёх колёсах. Честно говоря, я бы предоставила всех этих шумных и бесполезных засранцев самим себе. Только ход замедляют.
Дрожь не просто вернулась, она усиливалась с каждым мгновением, да так, что когда мы тронулись, я едва удерживала поводья в трясущихся руках. Мне казалось, будто огромные чёрные птицы начали слетаться к месту боя. Они расселись вдоль дороги и непрерывно подпрыгивали, то растворяясь в воздухе, то возникая вновь, но уже в другом месте. Когда мы проехали около лиги, меня внезапно качнуло, и я едва не вылетела из седла. Ощущение такое, словно тёмные волны непрерывно накатывают то справа, то слева, пытаясь сбросить меня на землю.
– Выпей.
Я повернула голову и увидела Лоуса, зельевара. Спутанные волосы, неопрятными водорослями развевающиеся вокруг потного лица. В руке - коричневая глиняная фляга в соломенной оплётке. Волна медленно прокатилась сквозь мужчину и больно толкнула в грудь. Пришлось ухватиться за протянутый сосуд и держаться за него. Тощее лицо Лоуса отразило испуг, и он так резко отшатнулся, отпустив флягу что я едва не выронила её из рук
– Нужно было выпить перед боем, - пробормотал зельевар.
Я хрипло рассмеялась. Солнце внезапно стало чёрным, а потом вернулось к настоящему цвету. Впрочем, кто скажет: какой из них - настоящий?
– Ты - дурак, зельевар? Кто же пьёт Чёрную перед боем? Кто тебя учил варить? Гурам? Цвах?
– Оба давно мертвы, - тема его определённо не радовала.
– Повешены, по приказу Его Величества. Как и остальные зельевары. Мне пришлось читать записи.
Кори приказа вздёрнуть всех вонючек? Что случилось? Я хотела расспросить самоучку, но он уже скакал впереди. Очередной приступ сотряс тело, и я вновь с трудом удержала флягу в пальцах. Поэтому быстро открыла крышку и сделала пару хороших глотков. Так, досчитать до десяти, вдохнуть-выдохнуть и ещё пару раз глотнуть. Дрожь не прошла полностью, но теперь я её почти не ощущала. Шелест волн стал едва различим, а солнце больше не играло в чёрное-белое.
Я положила флягу в сумку и пришпорила своего скакуна. Он повернул голову и показал зубы. Я показала свои и на этом мы решили остановиться.
По обе стороны дороги тянулись поля сжатой пшеницы, где торчали неряшливые купола стогов и темнели проплешины от костров. Когда-то, давным-давно, когда деревья были большими злыми великанами, я с мамой ходила жать рожь и до сих пор помню запах дыма ночного костра и острый аромат чесночной похлёбки. Искры понимались в ночное небо и наблюдая за их танцем я устало размышляла: не улечься ли спать на голодный живот, потому что натруженные руки и ноги болели просто невыносимо.