Последняя теорема
Шрифт:
Майра презрительно фыркнула.
— Бледсоу, — сказал Ранджит, — вы с ума сошли. Неужели думаете, что у этих ребят нет собственного оружия? Вы добьетесь только того, что погибнут несколько тысяч летчиков, а инопланетяне жутко разозлятся.
— Сразу две ошибки, — укоризненно проговорил Бледсоу. — Все американские самолеты беспилотные, экипажи остаются на земле и ничем не рискуют. А то, что эти твари разозлятся, — их личное дело. У нас в Штатах, Субраманьян, говорят: живи свободным или умри. Или вы не верите в свободу?
Майра была готова что-то сказать, но Ранджит ее опередил:
— Я не верю в ложь, из-за которой кто-то может погибнуть, пусть даже это не люди. Нет, Бледсоу,
Бледсоу наградил его ядовитым взглядом.
— Думаете, это возымеет какие-то последствия? Черт побери, Субраманьян, вы знаете, что такое козел отпущения? Козел отпущения в данном случае я. Если выйдет по-вашему, президент просто покачает головой и скажет: «Бедняга Бледсоу. Он полагал, что действует правильно, но это была исключительно его личная инициатива. Я никогда не отдавал распоряжений относительно такого плана действий». Ну, может быть, какое-то время меня попытаются помучить репортеры, но я с этой публикой вообще не разговариваю, и очень скоро все утихнет. А наш президент является лидером самой могущественной страны в мире, его долг — защищать более слабые государства, поэтому он решил, что самым оптимальным вариантом будет атака. Я рад служить своему президенту. Ну, что вы на это скажете?
Ранджит порывисто поднялся.
— Да, я хочу жить, но, насколько я понимаю, сейчас мне не это предлагается? Если предлагается выбор между миром, в котором заправляют люди вроде вас, и миром, которым правят зеленые чудища из космоса, я, пожалуй, выберу этих чудищ. А теперь — вон из моего дома!
42
Великая депрессия
Когда флотилия полуторок наконец приблизилась к поверхности Земли, ее сопровождало грандиозное пиротехническое шоу. Но не по той же самой причине, по какой устраивали фейерверк возвращавшиеся домой корабли землян. Древние капсулы типа «Меркурий», корабли типа «Союз» и космические шаттлы преодолевали земную атмосферу, окутанные ослепительным пламенем, но объясняется это весьма просто. У них не было иного выбора. Только сопротивление воздуха позволяло им замедлить полет, чтобы затем благополучно приземлиться.
Но кораблям полуторок никакое трение не требовалось. Их спуск замедлялся благодаря совершенно иному механизму. Они просто направляли выхлопы своих ионных ракет вперед, включая двигатели на полную мощность; это и было торможением. Таким образом, посадка получалась более мягкой, и можно было выбрать удобное место для нее.
Правда, это требовало колоссальных затрат энергии, но теперь полуторкам не было нужды ее экономить.
Землянам предстояло найти для посадки армады подходящее место. Сначала хотели предложить ливийскую пустыню — возможно, у средиземноморского побережья. Но затем было решено, что инопланетяне приземлятся восточнее и севернее, в одной из пустынных провинций Египта.
Вскоре эксперты уже вовсю трещали в теленовостях о Катарской депрессии.
Майра и Ранджит провели собственный информационный поиск.
— Эта Катарская депрессия — просто-напросто глубокая впадина, пятая по глубине в мире, — сообщила Майра, глядя на экран компьютера. — Сто тридцать три метра ниже уровня моря.
— И при этом всего в пятидесяти шести километрах от моря, — добавил Ранджит, сидевший перед собственным компьютером. — А еще… минутку!.. В каком-то смысле это самая обширная впадина на земле, то есть на суше, и сорок тысяч квадратных километров лежат ниже уровня моря.
Супруги быстро выяснили, что эта территория необитаема, здесь кочуют только
— Не думаю, что инопланетяне выбрали место по этой причине, — заключил Ранджит. — В смысле, потому, что там легко держать оборону.
— Почему же тогда? — спросила Майра.
Ранджит нахмурился и не ответил. В течение четверти часа они придумывали самые невероятные версии, но тут начался выпуск новостей. Репортер сообщил, что из Каира поступило первое официальное заявление. Оно носило возмущенный характер.
Передача действительно велась из Каира, но оказалось, что выступал не египтянин, а американский посол. Он сообщил всему миру, что говорит от имени египетского правительства, попросившего его выразить официальное мнение. Территория, называемая Мунхафад аль-Каттарах, объявил посол, является неотъемлемой частью суверенного государства Арабская Республика Египет. Интервенты не имеют никакого права находиться здесь. Им приказано немедленно покинуть территорию Египта, иначе последствия будут самыми неблагоприятными для них.
У Ранджита и Майры не было никаких сомнений в том, что все это время велись различные секретные совещания и переговоры.
— Арабская Республика Египет, — заявил посол, — является одним из самых старых и надежных союзников Соединенных Штатов Америки. Нарушителям территориальной целостности Египта придется испытать на себе всю военную мощь и этого государства, и США.
— О господи, — пробормотал Ранджит. — Опять запахло Т. Орионом Бледсоу.
— И помоги нам теперь Бог, — сказала нерелигиозная Майра своему еще менее религиозному супругу.
Наверное, ситуация в значительной мере облегчилась бы, если бы инопланетяне, вознамерившиеся совершить посадку на Земле, удосужились известить землян о своих долгосрочных планах. Но никаких объяснений не последовало. Возможно, инопланетянам было попросту не до того. Либо они считали землян совсем примитивными и тупыми. Как бы то ни было, пришельцы лишь повторяли показ ознакомительного ролика с изображениями всех разумных существ, обитавших в Галактике.
Время, когда это вызывало интерес, миновало. Теперь передачу смотрели только продюсеры малобюджетных фильмов ужасов, старательно выискивая идеи для своих разработчиков грима. Ну и еще, конечно, все это было жутко интересно немногочисленной когорте таксономистов. Каждый из них мнил себя Карлом Линнеем двадцать первого века, описывающим ранее неизвестные иноземные виды.
На первый взгляд все это не представляло собой проблемы для человечества. Но как быть со страшной нагрузкой на мировое телевещание? Ведь инопланетяне — видимо, из ложно понятой вежливости — повторяли свою передачу едва ли не на всех 6900 языках Земли.
И если это огорчало только зрителей, которым, к примеру, не удавалось посмотреть любимое телешоу, то гораздо серьезнее сказывались помехи при секретных переговорах высших армейских структур многих стран.
Ранджит позвонил Гамини Бандаре и в коротком разговоре получил подтверждение тому, в чем и так уже был уверен. Нет, египетское правительство не добровольно приняло решение, отразившееся в жестких высказываниях американского посла. Хамид Аль-Заср, друг Дхатусена Бандары, который теперь служил послом Египта в Шри-Ланке, все объяснил отцу Гамини в телефонном разговоре.