Последняя теория Эйнштейна
Шрифт:
Агенты вошли в больницу — предположительно, допросить Кляйнмана, пока он не умер. Саймону такой поворот не нравился, но и особо не взволновал. Он питал здоровое уважение к американским агентам — отлично обученным и с хорошей дисциплиной, — но знал, что троих таких уберет, не особо напрягаясь. У Саймона преимущество: он работает в одиночку, и инстинкты у него острее. Один из двух огромных плюсов жизни свободного контрактора.
А второй плюс — деньги. После ухода из спецназа Саймон мог за день заработать больше, чем целый спецназовский взвод за год. Тут вся штука в том, чтобы находить клиентов богатых и отчаянных. Как ни удивительно, достаточно много людей, корпораций
Ожидая выхода агентов ФБР, Саймон размышлял, не связаться ли с теперешним клиентом. Операция сильно отклонилась от первоначального плана, а клиенты обычно любят быть в курсе подобных изменений. Но пока он решил, что необходимости нет. Этот клиент, пожалуй, отчаяннее всех прочих, с которыми приходилось работать. Когда он позвонил первый раз, Саймон решил, что это наверняка шутка: смешно платить такие деньги за научную теорию. Но чем больше он узнавал о задании, тем яснее видел возможные приложения этой теории — и военные, и другие. А потом его озарило, что именно эта работа может дать ему то, что неизмеримо лучше денег.
Трое появились раньше, чем он ожидал, из аварийного выхода, и вели с собой задержанного. Он был пониже этих ребят, но подтянутый, спортивный, одетый в кроссовки, джинсы и футболку бейсбольной команды, на которые американцы так падки. Руки у него были скованы за спиной, и он вертел головой туда-сюда, как перепуганная птица. Двое агентов подтолкнули его к машине. Третий нес ярко раскрашенный игрушечный автомат, и Саймон усмехнулся: ФБР проводит полевые испытания водяных пистолетов? Вся эта сцена была очень странной, и на миг Саймон усомнился, связана ли она вообще с Кляйнманом. Может, задержали какого-то нью-йоркского чудака, который угрожал врачам своим «СуперПоливом». Но агенты перед тем, как посадить своего пленника в машину, нахлобучили ему на голову черный мешок и стянули под подбородком. Так, подумал Саймон, это не первый попавшийся псих. Это человек, которого хотят допросить.
Водитель включил фары и отъехал от тротуара. Саймон сполз по сиденью, когда машина проезжала мимо — он хотел отпустить фэбээровцев квартала на два и только потом поехать за ними следом. Возле больницы больше ничего не высидишь: тот факт, что агенты уехали без Кляйнмана, определенно свидетельствовал — старика больше нет. Но к счастью, похоже, профессор поделился своими тайнами с младшим коллегой.
Закончив игру, Саймон вырубил сотовый, но перед выключением на экране мелькнул снимок — фотография, запрограммированная к показу при включении-выключении. Глупость, конечно — хранить личный снимок на телефоне, используемом для дела, но все-таки он ее хранил. Чтобы не забывать этих лиц: Сергей с шелком соломенных волос, Лариса с белокурыми локонами — всего за месяц до ее четырехлетия.
Экран почернел. Саймон убрал мобильник в карман и нажал на газ.
Голос был женский, с сочным техасским акцентом:
— Ладно, Хоули, это можно снять.
Когда мешок сняли, Дэвид судорожно глотнул воздух — а то уже тошнило от такого долгого дыхания в черную ткань, влажную от пота. Он прищурился после темноты — флуоресцентный свет резал глаза.
Дэвид сидел за серым столом в комнате без окон с голыми стенами. Рядом с ним стоял агент Хоули, который свернул черный мешок и сунул себе в карман. Его напарники изучали «СуперПолив», методически открывая резервуары водяного автомата и заглядывая во все дыры. А напротив за столом сидело новое действующее лицо: широкоплечая, с высокой грудью женщина лет шестидесяти под впечатляющей каской платиновых волос.
— Как вы себя чувствуете, мистер Свифт? — спросила она. — Вид у вас слегка потрепанный.
Чувствовал себя Дэвид неважно. Он был испуган, растерян и до сих пор в наручниках. А сейчас плюс ко всему еще и в полном недоумении. Эта женщина совсем не была похожа на агента ФБР. В ярко-красном жакете, в свободной белой блузке, она напоминала бабушку, одетую дня игры в бинго.
— Кто вы? — спросил он.
— Люсиль, мой хороший, Люсиль Паркер. Но можете меня называть просто Люси. Меня все так зовут. — Она потянулась к графину с водой и паре стоящих на столе бумажных стаканов. — Хоули, да сними ты с мистера Свифта эти наручники.
Хоули с мрачным видом расстегнул наручники. Дэвид, потирая саднящие запястья, рассматривал Люсиль, наливающую воду в стаканы. Помада у нее была под цвет жакета. Лицо в приятных морщинах, с большим количеством смеховых складок возле глаз, на шее на цепочке с бусинами висят очки для чтения. Но еще и витой провод, уходящий за левое ухо — радионаушник, как у всех правительственных агентов.
— Я арестован? — спросил Дэвид. — Если да, то я хочу говорить с адвокатом.
— Нет, вы не арестованы, — улыбнулась Люсиль. — Извините, если мы создали у вас такое впечатление.
— Впечатление? Меня привезли сюда в наручниках и в каком-то чертовом мешке на голове!
— Я попробую объяснить, дорогой мой. Это здание из тех, что называется у нас тайной квартирой. Для приглашенных сюда людей существует стандартная процедура: раскрывать точное местоположение нельзя, потому и приходится использовать мешок.
Дэвид встал:
— Если я не арестован, то я могу уйти?
Хоули сжал ему плечо, а Люсиль, не переставая улыбаться, покачала головой:
— Боюсь, все не так просто. — Она подвинула к Дэвиду бумажный стаканчик. — Сядьте, мистер Свифт, и выпейте воды.
Рука на плече Дэвида стала тяжелее. Он понял намек и сел.
— Я докторСвифт, — все же ответил он. — И я не хочу пить.
— Может, чего-нибудь покрепче? — Она неприятно подмигнула, будто заигрывала, потом извлекла из кармана серебряную фляжку. — Вот настоящая «белая молния» из Техаса, сто восемьдесят градусов [6] крепости. У моего друга в Лаббоке своя дистилляционная установка и специальное разрешение от АТФ, так что он закона не нарушает. По глоточку?
6
Имеется в виду удвоенный объемный процент спирта. По российской шкале — 90°.
— Нет, спасибо.
— Да, я же и забыла. — Она сунула фляжку в карман. — Ты же это в рот не берешь. Из-за папы, если я правильно помню.
Дэвид замер. Из друзей и коллег кое-кто слышал, что он дал зарок не пить много лет назад, но почему — знала только бывшая жена и самые старые приятели. А Люсиль бросила это так, как бы ненароком.
— Что происходит? — спросил он.
— Остынь, лапушка. Все это есть в твоем деле. — Она потянулась к пухлой сумке, висевшей на спинке стула, и достала две папки — толстую и тонкую. Потом надела очки и открыла ту, что потоньше. — Так, посмотрим. Семья: отец — Джон Свифт. Профессиональный боксер с 1968 по 1974 год. Кличка: Двурукий Террорист. Смотри ты, отличный псевдоним.