Последняя Вилсон
Шрифт:
— Именно. — Устало опустила голову. — И мама… Она не пыталась защититься. Даже когда мы закрыли ее собой, она не пошевелилась. Почему? По скорости плетения атакующих заклятий ей нет равных. Она была единственной из всех магов в королевстве, кто мог совмещать все стихии. Почему она ничего не сделала? Почему она стояла и смотрела, как убивают ее мужа, ее сыновей? Почему?
Оливер посмотрел на меня, как на малое дитя. По сути, для него я и была ребенком.
— Милая, твоя мама, скорее всего, испугалась.
Я горько хмыкнула и вновь воссоздала в голове образ матери.
— В ее глазах плескался ужас.
— Вот видишь. Ты сама ответила на свой вопрос.
— Так-то
— Но тебя что-то смущает?
Прозвучало как вопрос, но это точно было утверждение. Он был прав. Меня смущало. Еще как смущало.
— Почему она испугалась, Оливер?
— Весьма странный вопрос, Лизи. Может потому что на ее глазах шайка головорезов убила ее любимого мужа?
— Ты не понял меня, Оливер. Почему женщина, которую боялись из-за вспыльчивого характера и разрушительной силы, вместо того, чтобы разнести все к чертовой бабушке, стояла как статуя? Почему не попыталась помочь нам? Оливер, вспомни нападение в театре. Стив ее с трудом успокоил. Она чуть ли нас всех не похоронила под зданием. А тут испугалась? У меня это никак в голове не укладывается.
— Лизи, она спасла тебя. Ты сама говорила, что Олисава закрыла тебя собой. Ты ищешь того, чего нет.
— Да, ты прав. — Нехотя согласилась с прадедом и потерла щеки ладонями. — Я схожу с ума.
— Уверен виновные наказаны.
— Пока не смогу убедиться в этом, носа не высуну.
— Прошло три года. Думаешь, тайная канцелярия не схватила злоумышленников? Их давно четвертовали или они померли в соляных пещерах. И заказчики и исполнители.
— Тайная канцелярия? Ты серьезно?
Что-то не верилось мне, что служба, которая всегда находится в тени и носа не сует в дела не связанные с королевской семьей, будет заниматься нападением на графскую семью. Вот если бы отец имел герцогство, тогда да — те бы в стороне не остались. Они не афишировали бы свое участие в расследование, но руку бы приложили.
— Ты права. Они, злоумышленники, даже до соляных пещер не доехали.
— Оливер, какая Тайная канцелярия? Мы не настолько родовиты, чтобы сам глава теневой службы уделил нам свое внимание. — Похоронным голосом сообщила прадеду, не веря его словам.
Оливер недовольно покачал головой.
— Милая, другие сумеречные семьи не остались в стороне. Уверен, после произошедшего, они подняли все свои связи и хорошенько надавили на короля, чтобы тот спустил своих псов с поводка.
— Это только слова. — Отмахнулась от прадеда. — Я пока что никому не верю. Еще не известно, кто стоит на верхушке власти и кто чем заправляет. Может это сам король с помощью своих псов избавился от родителей.
— Ты слишком долго была в другом мире.
— А ты слишком предан короне. Сначала надо узнать… — Не могла никак подобрать правильно слова. Что произошло с миром? С королем? С другими сумеречными семьями? С графством? Слишком многое нужно узнать. Как же плохо не владеть информацией. Не зря говорят на Земле: «Кто владеет информацией, тот правит миром». Я и так потратила несколько дней впустую. Ничегошеньки не узнала. Надо бы ночью навестить Аню. Может, ее уже ввели в курс дела.
— Лизи. — Позвал Оливер, погладив по голове, как когда-то давно, в теплом забытом прошлом.
— Я в отцовский кабинет.
— А сейчас, позволь спросить, ты где находишься? — Язвительно спросил Оливер и изломил левую бровь.
— Я про другой кабинет. Как думаешь, Сильвия заняла его или он, — досадливо поморщилась, — стоит пылиться?
— Учитывая, что в этом доме все в пыли, очень надеюсь, что заняла и хоть изредка махала
Мне оставалось только прыснуть от смеха. Не могу представить данную особу, от которой за версту разит высокомерием, с мокрой тряпкой или шваброй в руках. А ведь Сильвия когда-то драила полы не жалея рук и сил, а теперь палец о палец не ударит. Как же шь, баронесса же. Пусть челядь выполняет грязную работу, а ее наглое величество у камина посидит с бокалом дорогого вина.
— Мордашку свою в порядок приведи. Выглядишь ужасно.
Сил пререкаться совершенно не было. Поэтому я запустила импульсы целительской магии по телу.
— Так лучше?
Так и хотелось показать Оливеру язык из вредности.
— Лучше. — Широко улыбнулся прадед и указал рукой на выход из кабинета.
Несколько переплетений темных коридоров и я на месте. В кабинете никого не было, чем я, естественно, воспользовалась. Сначала просканировала помещение на наличие жучков и охранок. Не обнаружив названного, выскочила из тайного хода. Выскочила — это громко сказано. Протиснулась. Вход находился за огромным портретом моей семьи в высоту стены. Он был буквально срощен с кирпичной кладкой. Мне пришлось приложить не мало сил, чтобы отодвинуть полотно, не повредив его.
Никогда не любила эту картину, но даже у меня никогда бы рука не поднялась сотворить с ней такое. У родителей и братьев были выколоты глаза, а лица перечерканы черной краской. Единственное уцелевшее лицо оказалось моим. Но если хорошенько присмотреться, можно увидеть маленькую темную точку на голубом платье в районе солнечного плетения.
По коже пробежался мороз. Выглядело это жутко.
— Узнаю кто — руки оторву. — Зарычал Оливер и сжал кулаки. Его взгляд из доброго и насмешливого изменился на острый и опасный, что я сразу поверила — оторвет, и пришьет обратно только не там, где надо.
— Сильвия?
Прадед развернулся на пятках, подошел к двери и бросил мне через плечо:
— Мои магические потоки еще закупорены, поэтому сил слишком мало. Прикрыть вряд ли смогу. Ищи, что ты там хотела. У тебя не так много времени.
Действительно не стоит терять время. Рассуждать кто и зачем испортил полотно, можно долго.
Ноги понесли меня к рабочему столу, на котором беспорядочно валялись бумаги. Глаза косились в сторону картины. Так и косоглазие заработать не сложно. Все же мне удалось абстрагироваться и заняться делом — осмотром так неосмотрительно оставленных документов. В руки попали расписки, учетные книги и предварительный договор продажи поместья. Чем больше я углублялась в записи, тем сильнее злилась.
— Она разорена. — Сообщила Оливеру, когда оставшиеся пазлы сложились в одну картинку.
— Я не удивлен. — Невозмутимо откликнулся Оливер и почесал кончик носа.
— Броксы разорены. — Повторила для самой себя. — Более того они по уши в долгах. Поэтому в доме нет прислуги. Сильвия всех выгнала. — Споткнувшись об нетерпеливый взгляд, поспешила пояснить. — Как моему опекуну, ей с основного счета Вилсонов выплачивалась небольшая сумма, а также деньги на содержание поместья и оплату услуг работников. Поместье она давно не ремонтировала, слуг уволила, судя по записям у нее их сейчас всего трое: две служанки и кухарка, а деньги пошли на погашение долгов. Свой дом она продала. Поэтому поселилась здесь. Если ее выгнать ей элементарно пойти будет некуда. Но эта «прекрасная» дама решила продать поместье герцогу Вальму Фрим. Документы подготовлены и подписаны с одной стороны. Нужна только моя подпись и оттиск ауры. Кстати, счет указан не мой. Бедная бедная Сильвия.