Последняя Вилсон
Шрифт:
— Тебе ее жаль?
— Ее нет. — Задумчиво покачала головой. — Я больше переживаю за Эрика. Как ни крути, а он является членом семьи и в данном случае долги мачехи падают и на его плечи. Я не могу понять, куда она спустила все свое наследство?
И куда делся Эрик? Что с ним стало? Женился ли? Обзавелся детишками? Он всегда мечтал о крепкой семье с большим количеством детей.
— По-моему, это не наши проблемы. Гнать в шею ее надо пока она и тебя не разорила.
— А она хитра. Пока я не подтвердила свое возвращение — денюшки продолжают капать ей. Стоит прикрыть кормушку. Сегодня же отправимся в банк.
— Теперь
Не удержалась и закатила глаза. Оливер как всегда о своем. Он еще при жизни любил шокировать публику и ставить своих товарищей в неловкое положение. Сквозь поколение эта черта досталась и Демьяну. Поэтому у меня уже выработался иммунитет на подстрекательства родственников.
— Больше ничего интересного здесь нет. — Резюмировала, раскладывая документы на прежнее место.
— Поторопись. — Оливер свел брови на переносице. — Вест идет к кабинету.
Душа прадеда была напрямую связана со стенами дома. Он мог почувствовать любого мага, домочадца или гостя, узнать в какой части поместья тот находится, чем занимается. Оливер говорил, что воспринимает пространство, как множество переплетенных между собой нитей, по которым ему передается информация. Он с легкостью фокусника может потянуть за одну нить и часть нужной стены обвалиться или за другую и големы нападут на гостя. По сути, Оливер и был домом, сердцем поместья. Почему тогда его прозвали «Сердце замка»? Все просто. У моего прадеда слишком большие амбиции. И родовое гнездо первоначально планировалось стать замком, но не срослось. Увы, подробностей я не знаю.
Взгляд вновь метнулся к картине. Интересно Сильвия только эту испортила или умудрилась добраться до других. Подгоняемая любопытством я под недоуменный взгляд прадеда заскочила в потайной ход (в этот раз я без труда справилась с тайной дверью), и понеслась на чердак.
Чердачное помещение со скатанным потолком выглядел еще плачевней, чем все то, что я видела до этого. В помещении пахло плесенью. Было сыро и зябко. Вокруг висела паутина, соединяясь на каждой стене в единое полотно. Про пыль лучше ничего не говорить. Она была везде. Лежала толстым слоем, как хлопья снега на снегу зимой. Смею признаться, что даже мои бытовые чары не смог избавиться от всей этой грязи. Здесь только ручками работать. Тряпки, ведро и вперед. Только так.
Черные следы на полу вели к куче хлама прямо посередине чердака. Сюда кидали все ненужное: старую одежду, какие-то книги по выращиванию злаковых культур, шляпки, деревянные ящики и даже горшок из под цветка завалялся. Какая же Сильвия свинья. Вместо того, чтобы хоть как-то поддерживать порядок, она продолжает гадить.
С огромным трудом и не без поддержки прадеда мне удалось практически бесшумно преодолеть эту кучу барахла и добраться до противоположной стены, где стояли картины в резных позолоченных рамах. Завыла, до боли прикусывая губу, после осмотра второй картины. Их нужно восстанавливать. По всему полотну от сырости и грязи пошли черные пятна — плесень. Третья картина тоже была испорчена. И четвертая тоже. Дальше я уже не смотрела. Побоялась расстраиваться еще больше.
Неужели сложно было хотя бы раз в неделю протапливать помещения и проветривать их?! Разогнала слуг, так хоть сама бы тряпкой помахала. Неужели ей самой нравится жить в свинарнике и дышать сырым
Поставила картины на место и уже хотела пробираться обратно к выходу, когда мой взгляд зацепился за странный предмет, который похоже был спрятан между картинами. Камень конусовидной формы, прозрачный с желтыми отливами. По размеру он был как фаланга моего мизинца. Черный жгут с комками пыли был вдет в небольшое отверстие. На одной из границ была высечена маленькая буква. Она была настолько мала, что без лупы я не смогла ее разобрать.
— Что там?
Оливер стоял за моей спиной и переминался с ноги на ногу, пыхтел и иногда морщился.
— Сама не знаю.
Я уже видела похожий кулон.
Воспоминания радостно отозвались на мой зов.
Пять лет назад мне пришлось в принудительном порядке посетить бал во дворце. Королевство посетили послы Армании, самое маленькое государство, которое существовало в мире. Армания находилась на острове, который, согласно картам, ближе всех располагалось к Сумеречным землям. Среди послов был один подросток, который чувствовал себя не в свое тарелке из-за повышенного внимания. А смотрели на нее как на диковинную зверюшку. Она выглядела необычно блекло на фоне остальных придворных дам, которые с огромным энтузиазмом подчеркивали свое богатство с помощью массивных ожерелье и браслетов. Кади Олден была одета в простое синее платье в пол с рукавами, скрывающими запястья. Из украшений: маленькие камушки в ушах и конусовидный кулон алого цвета на тонкой серебряной цепочке. Точно такой же по форме, что я сейчас держу в руках.
Ни у кого из домочадцев я не видела такого кулона. Возможно, он принадлежит Сильвии. Но вериться в это с трудом. По сути это безделушка, которой место на помойке. От камня не разило магией. Может, когда-то давно данный предмет был артефактом, но в таком случае сейчас он полностью разряжен. По наитию сунула находку в карман штанов и выпрямилась. Ноги отекли, и сейчас я могла насладиться легким покалыванием в мышцах.
— Ты можешь определить, пропало ли здесь что-нибудь. Я имею в виду из картин.
— У тебя есть идеи? — Оживился Оливер.
— Не знаю.
— Надо поискать учетные книги и свериться. Сегодня же займусь этим.
Сама не знала, зачем мне это нужно было. Казалось, что я хватаюсь за соломинку. По сути, так и есть. Но мне нужна хоть какая-нибудь отправная точка.
— А твои силы?
— Мне надо несколько дней на восстановление. Прости малышка, но я не всемогущий. Но мне льстит, что ты обо мне другого мнения.
Оливер улыбнулся одними уголками губ, пытаясь показать мне, что все хорошо. Но меня не проведешь. Я видела, как в его глазах плескалась грусть.
— Прости.
Оливер дернул головой в сторону, потом приподнял ее, будто дикий зверь прислушивался к окружающему пространству. Ноздри расширились, втягивая в себя воздух.
— У нас гости. — От могильного голоса по спине пробежался холод. Интуиция так и кричала о предстоящих неприятностях.
По потайному ходу я не просто шла, я бежала, периодически спотыкаясь об собственные ноги. Когда я добралась до нужного помещения и готова была выпрыгнуть, как черт из табакерки, чтобы порадовать вольных зрителей своим видом, мое тело выдвинуло протест. В ушах звенело. Сердце подобралось к горлу и готово было сбежать от меня в дальние страны.