Последняя война
Шрифт:
И вдруг перед глазами бывшего сторожа шех-дадского храма вырисовался силуэт, являвшийся лишь в страшных снах. Закованный в сверкающую посеребренную броню нардарский рыцарь, двадцать с лишним лет назад, во время битвы возле пограничного городка Халм, отсекший десятнику войска шада Бирдженда правую руку. В тот день Ясур раз и навсегда запомнил врага: покрывающая доспех белая туника с вышитым черным коловоротом, геральдический орел на глухом шлеме и длинный прямой меч в руке. Нарда-рец — он, и только он! — был повинен в том, что умелый воин Саккарема, десятник, которого уважали мужчины и любили женщины,
Теперь сон повторялся наяву. И нардарец слишком поздно занес меч. Его удар не попадет в цель. Зато сабля Ясура войдет точно в промежуток меж шлемом и кольчугой, в незащищенную шею.
Убей его!
Фарр видел, как старик отбил несколько невидимых выпадов из пустоты, пригнулся, слегка присев, и наконец, мгновенно распрямившись, резанул острием сабли воздух у себя над головой.
…Ясур все сделал правильно — увернулся, дабы нардарский меч прошел в стороне от его правого плеча. Настал миг отмщения! Движение руки рассчитано, враг не успевает прянуть в сторону из-за глупой, неповоротливой лошади, привыкшей носить на спине тяжелого всадника, взмах… но сабля рассекает пустоту. Ясур, судорожно вдохнув, огляделся, увидев перед собой цветные камни пещеры, лежащей в глубине Самоцветных гор, потом в груди что-то оборвалось, клинок выскользнул из пальцев, с дребезжанием упав на гранит. Сердце не выдержало.
"Меня обманули, — скользнула последняя мысль. — Меня вынудили к этому…"
Потом был только Звездный Мост, человек в длинном зеленом халате и тюрбане, с улыбкой распахивающий перед Ясуром аль-Сериджаном низкую, окованную золотом и выложенную малахитом дверь, за которой начинался долгожданный покой.
Проходя через Дверь и кланяясь человеку в зеленом, Ясур в почтительном жесте прижал к груди ОБЕ руки. Правую и левую.
Когда Ясур упал, выронив оружие, Фарр закрыл глаза, а по-прежнему удерживавший его вельх яростно выругался на своем наречии. Фарр просто не хотел видеть то, что происходило дальше.
Выбившиеся из гранитного пола извивающиеся зеленые побеги неизвестного растения оплели человеческое тело блекло-зеленым саваном. Они росли, удлинялись, извиваясь, будто змеи, захватывали руки и ноги мертвого Ясура, застилали его лицо, а затем внезапно потащили добычу вниз. Кэрис, не переставая хрипло шептать очень нехорошие слова, поминающие всю родословную Хозяина пещеры до семьдесят седьмого колена, увидел, как розовато-серый гранит начал становиться менее плотным. Сейчас камень вокруг тела старика больше напоминал зыбкую болотистую почву, постепенно засасывающую человека. Спустя несколько мгновений бесчисленные отростки тонкой безлиственной лозы полностью утянули Ясура в глубину, камень сомкнулся и вновь отвердел.
— Что… Что это было? — Фарра била крупная дрожь, но он пытался бодриться, веря, что Кэрис ни в коем случае его не бросит. — Зачем они забрали его… туда? Что с ним теперь станет?
— С мертвым телом? — шепнул Кэрис. — Какая разница? Лишенная жизни плоть никому не нужна. Его душа ушла, ушла туда, где встречаются все души. Не беспокойся за Ясура. Сейчас он в безопасности, у вашего Атта-Хаджа.
— Откуда ты знаешь? — опешил Фарр после столь необычного заявления, на миг позабыв свои страхи.
— Я видел, — просто ответил Кэрис. — Ясур покинул смертное тело и ушел. Вот туда. — Вельх ткнул пальцем к потолку и указал взглядом наверх.
— Видел? Каким образом?
— Неважно… Та-ак, это что за чудеса? Кэрис слегка разжал хватку, давая Фарру больше свободы, но по-прежнему крепко держал за левую руку повыше локтя. Вельх заставил атт-Кадира быстро отойти к стене, сам прижался спиной к острым многогранным самоцветам и приложил указательный палец свободной руки к губам. Фарр суматошно оглядывался, ожидая увидеть новую напасть.
Вроде бы ничего страшного — не очень высокая женщина в темных длинных одеждах. Однако она возникла прямо из каменного столба, подпирающего свод пещеры, и быстрым шагом направилась к людям. Пока она приближалась, Фарр успел рассмотреть, что незнакомке не больше тридцати лет, волосы темные с едва заметной рыжинкой, очень большие карие глаза, выдающиеся скулы и тяжеловатая некрасивая нижняя челюсть. Лицом она напоминала людей с Заката, из Нардара или полуночной империи Нарлак. Черная развевающаяся хламида, позвякивающие серебряные украшения, длинные серьги с подвесками в ушах. Взгляд холодный и пронизывающий.
"Она не живая, — понял Фарр. — Новый призрак. Но почему я слышу шелест ее одежд?"
— Не будь она порождением волшебства пещеры, — скороговоркой пробормотал вельх, — я решил бы, что явилась богиня Морриган. А если здесь Морриган, то мне в этом месте делать совершенно нечего…
Женщина остановилась в двух шагах от Фарра и глядела только на него, не обращая внимания на почему-то побледневшего Кэриса. Словно его и не существовало. Атт-Кадир услышал низкий, с легкой хрипотцой голос, исходивший, впрочем, не от гостьи в черном с серебром, а буквально отовсюду — от камней, из воздуха, от бугристого пола…
— Кто ты?
— Не называй имя, ни в коем случае! — прошипел Кэрис. — Иначе она завладеет тобой!
— Э… — Фарр не смог ответить сразу. Слова просто не шли на язык. — Я, почтенная, родом из Саккарема…
— Я спрашиваю о другом, — бесстрастно сказала женщина. — Кто ты?
— Человек, — неожиданно Фарру пришла в голову мысль назваться чужим именем, причем именем человека умершего. Вспомнился старый техдадский мардиб. — Меня зовут Биринджик из Шехдада.
— Вранье, — улыбнулся углом рта призрак. — Впрочем, пускай будет Биринджик. Зачем ты сюда пришел?
— Меня… — Фарр решил сказать правду. Ат-та-Хадж защитит, ибо Предвечный не терпит лжи. — Меня привел сюда Камень Атта-Хаджа. Священный Кристалл из города Меддаи.
— Атта-Хаджем ты называешь Творца Вселенной? — насторожилась дама и коснулась пальцами правой руки подбородка. — Недавно у меня появилось странное предчувствие… Приближалась частица чужой Силы, и мне пришлось уничтожить ее… Значит, тебя прислали подсматривать? И ты решился прийти в одиночку, с этим немощным старцем, который повсюду таскал за собой призраков своей молодости? Что ж, они его и убили… Ответь, что мне с тобой делать?