Последняя жертва
Шрифт:
Бекка тихо порадовалась тому, что не ее вызвали на дело в такой поздний час. Дома она и так чувствовала себя, словно ступала по тонкому льду.
На личном уровне Нихат ей нравился. Он был умен, хорошо работал в команде и с уважением относился к Бекке. Но в профессиональном отношении она молча завидовала его достижениям. Ему было всего двадцать семь лет, а он уже прошел экзамены на повышение звания. Уже превзошел ее по службе, и ему понадобилось на это меньше времени. В его присутствии Бекка не могла не задумываться о том, что если б карты легли иначе… может быть,
– И что случилось с погибшим? – спросила Бекка.
– Ну-у, – ответил Нихат, – тут-то и начинается нечто интересное. Он был найден у себя в гостиной, связанный по рукам и ногам широкой клейкой лентой, с полотенцем на лице, привязанный к скамье для силовых тренировок. Одежда его была насквозь мокрой, и, судя по виду, его подвергли пытке водой.
– Пытке водой? – переспросила Бекка. – Ведь так пытают заключенных в тюрьме Гуантанамо, верно? Оранжевая тюремная форма, привязывание к доске и все такое…
Нихат кивнул и указал на монитор своего компьютера. Там красовался снимок: мужчины с лицами, закрытыми капюшонами, лежат на наклонных скамьях, в то время как им на лица из ведер льют воду.
Бекка прочитала вслух:
– «Пытка водой заключается в том, что на лицо человека, закрытое тканью, выливают жидкость – особенно на область рта и носа. Он испытывает ощущение удушья, как будто тонет на суше. Это может привести к мучительной смерти или может быть повторено несколько раз». – Она поморщилась. – Какой садизм!
– И к слову сказать, он был убит не водой, а алкоголем. Убийца явно не спешил, поскольку на месте преступления мы нашли семь пустых бутылок из-под водки, так что он, должно быть, намеренно тянул время.
– Это определенно звучит как заранее подготовленное преступление – и нечто личное, потому что он хотел, чтобы убитый страдал перед смертью. Есть какие-нибудь подозреваемые?
– Нет, мы все еще пытаемся узнать побольше о жертве убийства.
– Ты уже получил фотографии от экспертной команды?
– Я как раз собирался начать их просматривать.
Когда Нихат щелкнул по значку электронной почты на своем компьютере, Бекка подкатила к его столу кресло и всмотрелась в снимки, выведенные на экран. Первое, что она отметила, – это то, что лицо жертвы было красным и воспаленным, словно он слишком долго пробыл на солнце. Глаза его были открыты, кровяные сосуды в них полопались. По щекам тянулись багровые и алые прожилки. Темные волосы свалялись под затылком, рот все еще был завязан лоскутом ткани. По обеим сторонам жилистой шеи виднелась татуировка в каком-то этническом стиле. Она начиналась под самым подбородком и спускалась ниже ключиц. На покойнике был жилет, покрытый пятнами, и спортивные штаны, ноги босые – ни обуви, ни носков. Неожиданно Бекка заметила нечто знакомое.
– Есть крупные снимки его рук? – спросила она. Нихат пролистал значки предварительного просмотра размером с почтовую марку и щелчком мыши развернул два из них. – Я уже видела такую татуировку, – сказала Бекка, глядя на красно-желто-белое изображение дьяволоподобного существа, тянущееся по кисти правой руки убитого. – Точно такую же и не далее как вчера вечером. Какой-то бедолага упал на пути прямо перед поездом, и у него была такая же татуха – и тоже на правой руке.
– И где он жил?
– Этим делом занимается транспортная полиция, но я могу проверить.
Сделав два телефонных звонка, Бекка получила ответ.
– Квартира номер два в доме номер пятьдесят семь по Данслоп…
– …роуд, Майл-Энд, и-четырнадцать, – прервал Нихат. – Почтовый индекс…
– Шесть-эн-эн, – вместе закончили они.
В желудке у Бекки затрепетали бабочки. Это чувство она испытывала только тогда, когда наклевывалось потенциально интересное дело. Глаза Нихата блестели так же, как у нее.
– Двое мужчин проживают по одному и тому же адресу, носят одинаковые татуировки на правых руках, оба умерли с интервалом в несколько часов, но разной смертью, – подвела она итог. – Это вряд ли может быть совпадением.
– Тут определенно убийство. Но может быть, твой тип убил моего, не смог справиться с чувством вины, ушел из дома и бросился под поезд?
– Смерть моего типа наступила примерно без двадцати шесть вечера – а твоего? – спросила Бекка.
– На нем был браслет с трекером активности. Программа показала хаотичные сокращения сердца, а затем резкое прекращение в момент смерти. Судя по показаниям браслета, это было без десяти восемь вечера. Но у нас пока нет результатов вскрытия.
– Тогда версия убийства-самоубийства не прокатит. Может ли кто-то один вот так убить двух человек одного за другим, или же мы имеем двух убийц – а может, и более?
– Вполне возможно, убийц было двое. Одному понадобилось бы действовать очень организованно.
– Один из работников подземки сказал, что пассажиры слышали, как погибший перед самой своей смертью, стоя на платформе, ругался с другим человеком. – Бекка пыталась излагать это спокойно, однако ей не терпелось принять участие в расследовании. – Кто-нибудь работает вместе с тобой над этим делом?
– Офицеры из службы охраны порядка, которые нашли тело, опрашивают соседей, а твой приятель Брайан Томпсон сейчас пытается узнать имя и прочие данные моего покойника. Но ты можешь обсудить это с Уэбстер. Она взяла руководство следствием на себя.
«Это может оказаться нелегко», – подумала Бекка. Старший суперинтендант Кэролайн Уэбстер не знала, что такое женская солидарность. Она была сурова, но справедлива, и утверждала, будто ко всем относится одинаково, однако Бекка не была в этом убеждена. Когда дело доходило до важных расследований, Бекке казалось, что ее задвигают в сторону, – как будто она была гиеной, ожидающей, пока львы закончат терзать добычу, дабы подобрать объедки. Это ее дико раздражало.