Последняя жертва
Шрифт:
— Конечно нет.
И Ангелина удалилась, хлопнув дверью. Я изумленно смотрела ей вслед.
Сидни зевнула и вытянулась на постели.
— Скорее всего, Паулетта… ну, не знаю. Любовница Раймонда. Вторая жена.
— Что? — воскликнула я. Морой, женившийся на человеческой женщине и имеющий любовную связь с моройкой? Похоже, близок предел моей способности удивляться. — И она живет с его семьей?
— Не проси у меня объяснения. Я вникаю в ваши извращенные представления о жизни ровно в той мере, в какой это необходимо.
— Это
Зашла Сара, извинилась за Ангелину и спросила, не нужно ли нам что-нибудь. Мы заверили ее, что все прекрасно, и горячо поблагодарили за гостеприимство. После ее ухода мы с Дмитрием распределили смены. Я предпочла бы, чтобы мы оба бодрствовали, поскольку не была уверена, что Ангелина не перережет кому-нибудь во сне горло. Однако мы оба нуждались в отдыхе и не сомневались, что мгновенно среагируем, если в нашу дверь начнут ломиться.
Итак, предоставив Дмитрию караулить первому, я свернулась калачиком на постели Ангелины, стараясь «не испачкать» ее. Она оказалась удивительно удобной. А может, я просто сильно устала, так сильно, что почти сразу меня покинули все тревожные мысли — и о возможной казни, и о потерянном родственнике Лиссы, и о лесных вампирах. Глубокий сон окутал меня… но это был не мой сон. Реальность сместилась, и я почувствовала, что меня затягивает в сон, вызванный магией духа.
Адриан!
Эта мысль взволновала меня. Я скучала по нему и страстно желала поговорить с кем-нибудь напрямую после всего, что видела при дворе. Во время нашего бегства разговаривать особо было некогда, и, оказавшись в лесной глуши, в этом странном, новом для меня мире, я остро нуждалась в том, чтобы попасть в нормальную и цивилизованную обстановку.
Вокруг меня начал формироваться мир сна, становясь все отчетливее. Это оказалось совершенно незнакомое место, официальная приемная с креслами и кушетками, на которых лежали бледно-лиловые подушки. На стенах висели в ряд картины маслом, в углу стояла большая арфа. Я уже давно поняла, что невозможно предугадать, куда перенесет меня Адриан или во что оденет. По счастью, и здесь я оказалась в джинсах и футболке, со свисающим с шеи голубым амулетом — назаром.
Я в тревоге оглядывалась — так хотелось поскорее найти и обнять самого Адриана. Увы, мой взгляд наткнулся совсем не на его лицо.
Это был Роберт Дору.
И рядом с ним Виктор Дашков.
ДЕСЯТЬ
Если ваш бойфренд обладает способностью проникать в сны, вы волей-неволей усваиваете несколько уроков. Один из самых важных — что физические действия во сне ощущаются в точности так, как наяву. Скажем, поцелуй. Мы не раз целовались с Адрианом во сне с такой страстью, что тело просто ныло от желания зайти дальше. И хотя я пока ни на кого во сне не нападала, готова поспорить, что удары были бы так же болезненны,
Не колеблясь, я бросилась на Виктора — то ли чтобы просто врезать ему, то ли чтобы задушить. И то и другое казалось хорошей идеей. Однако в результате я не смогла сделать ничего. Кинувшись к нему, я ударилась о невидимую стену… больно. Она не только блокировала его от меня, но и с силой отбросила назад. Я попыталась устоять, но ничего не вышло, и я упала, сильно ударившись о землю. Сказано же… сны ощущаются как реальная жизнь.
Я сердито смотрела на Роберта, со смешанным ощущением злости и неловкости; последнее я попыталась скрыть.
— Вы что, пользователь духа, владеющий телекинезом?
Мы знали, что это возможно, но ни Лисса, ни Адриан таким умением не обладали. Мне совсем не нравилась идея того, что Роберт способен швырять предметы и создавать невидимые барьеры. Еще одно затруднение, а нам и без того хватало проблем.
— Я управляю этим сном, — загадочно ответил Роберт.
Виктор смотрел на меня сверху вниз, как всегда оценивающе, с этим своим самодовольным выражением лица. Осознав, в каком унизительном положении оказалась, я вскочила и заняла боевую позицию, задаваясь вопросом, может ли Роберт удерживать стену постоянно.
— Ну что, перебесилась? — спросил Виктор. — Если будешь вести себя как цивилизованный человек, наш разговор окажется гораздо более приятным.
— Меня вообще не интересуют никакие разговоры с вами! — взорвалась я. — Единственное, что меня интересует, — это как выследить вас в реальном мире и снова сдать властям.
— Очаровательно. Будем сидеть в одной камере.
Я вздрогнула.
— Да, — продолжал он. — Мне известно обо всем случившемся. Бедная Татьяна. Такая трагедия! Такая потеря!
Его насмешливый, театральный тон породил в моем сознании волнующую идею.
— Вы… Вы никак в этом не замешаны?
Бегство Виктора из тюрьмы породило в среде мороев массу параноидальных страхов. Морои были убеждены, что он доберется до всех них. Зная правду о его бегстве, я отмахивалась от всех этих рассуждений и считала, что он просто залег на дно. Сейчас, вспомнив, что когда-то он мечтал затеять революцию в среде мороев, я задумалась, не был ли настоящим убийцей королевы этот самый известный в нашем мире злодей.
Виктор хмыкнул.
— Едва ли. — Заложив руки за спину, он начал расхаживать по комнате, делая вид, что изучает предметы искусства. Мне снова стало интересно, долго ли будет действовать щит Роберта. — Я достигаю своих целей гораздо более сложными методами. Я не стал бы опускаться до такого — как и ты.
Я была готова заметить, что издевательства, которым он подвергал Лиссу, вряд ли можно считать таким уж сложным методом, но тут до моего сознания дошли его последние слова.
— Вы считаете, что это не я сделала?