Последняя жизнь нечисти
Шрифт:
– Я смогу, – неожиданно проговорил Рикки. Поднял голову и посмотрел на меня. – Не беспокойся, Тефна, все будет сделано в лучшем виде.
– Я и не сомневалась в тебе, – с чуть уловимым сарказмом произнесла я. Не теряя больше времени зря на бесполезные разговоры, развернулась и неспешно потрусила на юго-запад, в сторону Тририона. Мои спутники догонят меня, в этом я не сомневалась. А пока пусть выяснят отношения в одиночестве. Им это сейчас необходимо.
Однако я не особо торопилась. Отбежала примерно на полмили и уселась ждать. Надеюсь,
Я чувствовала дрожь силы в той стороне, где остались Шерьян и Рикки. Похоже, разговор шел на повышенных тонах. Храмовник с трудом сдерживался, но против сына ему было нечего противопоставить. Мальчик давно вырос и сейчас по мощи бесспорно намного превосходит своего родителя.
Наконец я заметила две фигуры на фоне серого неба. Они шли неспешно, точно зная, что я их ожидаю.
– Ну вот, – довольно проговорила я, когда приятели поравнялись со мной. – Совсем как в старые добрые времена. Опять перед нами лежит Пустошь, и опять нам надо ее преодолеть. Разве не замечательно?
Как и следовало ожидать, ответом мне послужила тишина. Лишь Шерьян буркнул себе под нос что-то ругательное. Ну что же, у него будет достаточно времени, чтобы смириться с моим выбором. Иначе убеждать его примется уже бог-сын, а у него, как я успела прочувствовать на собственной шкуре, методы ведения разговора бывают весьма жестокими.
Потянулось длинное скучное путешествие, так напоминающее наш недавний переход на земли эльфов. Правда, теперь я чувствовала себя куда увереннее. Уже не пугалась каждой тени, а, напротив, изредка отводила душу, гоняя ригонов по равнине и забавляясь их тонким писком. А однажды напала на целое стадо телепней, распугала их по разным сторонам, прокатилась на спине одного из них, вцепившись когтями в толстую серую шкуру.
Шерьян и Рикки не вмешивались в мои забавы. Нет, иногда они пытались возражать и даже запрещать, но хватало одного взгляда исподлобья, и на этом увещевания заканчивались. В конечном итоге мне до смерти осталось чуть больше месяца. Могу я немного отвести душу?
Я знала, что рано или поздно Шерьян вновь заведет разговор на эту тему. Он был не согласен с моим выбором и только и ждал удобного момента, чтобы опять сцепиться со мной в яростном споре. И этот миг пришел. Я с самого утра знала, что именно сегодня терпение Шерьяна лопнет. Черная дымка гнева и затаенного недовольства над его головой сгустилась до опасного предела. Казалось, щелкни пальцами – и произойдет что-нибудь страшное.
Вечером, когда мы по обыкновению устроились на ночлег и Рикки разжег небольшой костерок, подпитываемый более магическими силами, чем скудными дровами, Шерьян наконец-то не выдержал. Я лежала на брюхе, неспешно и с нескрываемым наслаждением глодая кость телепня, добытого под вечер совместно с Рикки. Храмовник подсел ко мне, что-то негромко сказав сыну. Рикки засомневался на миг, но потом отсел подальше, чтобы не мешать нашему разговору.
– Тефна, – начал Шерьян, глядя куда-то поверх моей головы, – я могу с тобой поговорить?
– Говори, – добродушно разрешила я, понимая, что иначе от него все равно не отделаться. С сочным хрустом раздробила кость, заурчала, вылизывая языком костный мозг.
– Почему ты согласилась с планом бога-сына? – Шерьян кинул на меня беглый взгляд и снова отвернулся, словно зрелище моего пиршества было ему отвратительно. – Неужели ты так стремишься умереть?
– Отнюдь. – Я облизнула нос, испачканный в крови. – Напротив. Хочу жить долго и счастливо, о чем тебе уже не раз сообщала.
– Но тогда почему?! – воскликнул Шерьян.
Рикки, сидящий поодаль, встревоженно вскинул голову. Посмотрел на нас, убеждаясь, что мы еще не вцепились друг другу в глотки, и вернулся к полировке меча.
– Почему, Тефна? – уже тише продолжил храмовник. – Раньше ты никогда не отличалась особой покорностью и послушанием. Часто шла наперекор приказам и даже вопреки здравому смыслу. Лишь бы напроказничать, как говорится. А теперь сама идешь на заклание, не делая ни малейшей попытки к сопротивлению.
Я уткнулась в кость, ожидая, что еще он мне скажет.
– Одно лишь твое слово, да что там – просто кивок головы, и мы сбежим, – произнес Шерьян, поняв, что пока я не настроена отвечать. – Брось ты этот браслет. Без него тебя не достанет никакой бог. Им запрещено напрямую вмешиваться в планы смертных. Поверь, Тефна, если ты только пожелаешь – я пойду с тобой до конца. Пусть против нас выступят хоть все боги этого мира!
– И тебе плевать, что мир при этом погибнет? – насмешливо поинтересовалась я.
– Миру постоянно грозит гибель, – после краткой паузы отозвался храмовник. – На наш век хватит. Уверен, бог-сын найдет другого избранника.
– Шерьян, – серьезно проговорила я, оставив наконец-таки в покое кость. Все равно выгрызла ее досуха. – Я еще раз повторяю: я не самоубийца. Все закончится хорошо, обещаю тебе. Мы победим зло, и для меня начнется новая счастливая жизнь.
– Не понимаю, – растерянно протянул храмовник, не заметив иронии в моем голосе. – Тогда к чему все это? К чему поход к кругу мертвых? Почему ты согласилась, зная, что это принесет тебе лишь боль и смерть? Или считаешь, что запас твоих жизней безграничен?
– Ты спрашиваешь меня об этом здесь, на Пустоши. – Я выразительно фыркнула. – В исконных владениях бога-отступника? Где, как говорят, каждая травинка служит своему господину? Потерпи немного. Ты будешь первым, кто поймет мой замысел.
– Но прежде я должен буду нанести тебе смертельный удар, – с горечью протянул Шерьян. – Так?
– Не ты, – поправила я. Кивнула на Рикки. – Он. Твой сын сам вызвался. Полагаю, у него это лучше получится.
Юноша посмотрел на меня и отсалютовал поднятым клинком, словно говоря – уж не сомневайся, Тефна, справлюсь безо всяких проблем и смущения.