Последняя жизнь нечисти
Шрифт:
– Нет, что ты. – Рикки в свою очередь сел и миролюбиво поднял руки, будто умоляя не начинать ругаться. И тут же лукаво подмигнул мне. – Хотя… Не так давно между нами уже случилась весьма откровенная сцена.
Я почувствовала, как мои уши заливает жаркая волна стыда. А ведь и впрямь, я так и не извинилась перед Рикки за ту отвратительную выходку. Наверняка ему тогда хотелось не только убить меня, но разорвать голыми руками. Еще бы: выставила на всеобщий позор, обвинив в том, чего он не совершал. А все ради чего? Чтобы убедиться, что не способна убить Гвория?
– Прости, – прошептала я,
– Да я уже давно не сержусь на тебя. – Рикки приглашающе похлопал подле себя рукой, предлагая мне лечь обратно. – Ты же помнишь, как живо прошел наш разговор, когда ты явилась ко мне с безумным планом по спасению Гвория. Тогда и высказал все претензии тебе в лицо. Надеюсь, синяк со скулы у тебя быстро сошел?
– Относительно.
Я невольно скривилась, вспомнив нашу яростную схватку. Тогда и пригодились уроки Шерьяна по обращению с мечом. Иначе, боюсь, Рикки нашинковал бы меня в первые же секунды встречи, не услышав, что я пришла с миром. А магию я не желала применять, не без оснований полагая, что после этого юноша решит, будто моя основная цель – убить его, и сразу же жестоко разделается со мной.
– Но все же одного я не понимаю, – вкрадчиво проговорил Рикки, дождавшись, когда я вернусь на прежнее место. Он положил руку мне на загривок, продолжая гладить меня, однако почему-то мне стало не по себе. Вспомнилась та удивительная легкость, с которой юноша был способен одним рывком поднять меня в воздух или же уберечь от падения. Браслет отозвался теплом на мои встревоженные мысли.
– Чего именно? – нарочито безразлично спросила я, прижав на всякий случай уши и концентрируя магическую энергию в подушечках лап. Так, на всякий случай.
– Да расслабься ты. Не собираюсь я на тебя нападать. – Рикки негромко рассмеялся, почувствовав мои приготовления, и тут же продолжил уже серьезнее: – Нет, Тефна, действительно: какого демона ты устроила все это представление? Зачем? Если ты с самого начала не собиралась предавать Гвория и подставлять его под удар Виррейна, то почему сразу не попросила у меня помощи? Но нет, ты пошла самым сложным путем. Сначала рассорилась со мной, более того – добилась, чтобы я начал тебя практически ненавидеть, а затем резко взяла обратный ход. Честное слово, Тефна, я не понимаю твоей логики.
– Я хотела убедить Виррейна, что действительно готова предать вас, – медленно проговорила я, тщательно взвешивая каждую фразу. – Слова словами, но необходимо было нечто иное. Неоспоримое доказательство моей верности ему. Сам знаешь, после многих веков нескончаемых интриг и борьбы за власть о подозрительности Владыки начали слагать легенды. Вряд ли он так легко доверился бы серой кошке, ни с того ни с сего задумавшей переметнуться на другую сторону. К тому же совсем недавно я вытащила Гвория с земель мертвых, пойдя при этом на величайший риск. Виррейн наверняка подозревал меня в двойной игре. Поэтому надо было устроить что-то такое, что моментально развеяло бы малейшие его подозрения. Извини, но ты для этой роли подходил лучше всего. Причем предупредить тебя или Шерьяна я никак не могла. Боялась, что тогда скандал получится недостаточно убедительным.
– Резонно, – нехотя согласился Рикки. Замолчал, обдумывая услышанное, и я с облегчением перевела дыхание, полагая, что на этом расспросы завершатся. Как оказалось, слишком рано расслабилась. Через мгновение юноша схватил меня за уши, подтянул ближе и почти уткнулся носом мне в нос.
– Но ведь истинная причина все же не в этом? – догадливо поинтересовался он, и я с трудом сдержалась от испуганного тявканья, с бессильным отчаянием почувствовав, что тону в его прозрачных холодных глазах.
Рикки усмехнулся, наверняка поняв мой страх, и от этого я едва не бросилась бежать прочь, забыв обо всем на свете. Осталась на месте лишь потому, что у меня от страха ослабели лапы, превратившись в какое-то подобие ваты.
– Тефна, – почти ласково начал он, так и не дождавшись от меня ответа, – ну что ты, право слово. Мы ведь друзья, а значит, не должны иметь друг от друга секретов. Так почему боишься признаться в том, о чем я и так в курсе? Я прекрасно знаю, что в тот момент ты искренне ненавидела и меня, и Гвория, и Шерьяна. Предполагаю, на самом деле ты не обманывала Виррейна, а действительно собиралась перейти на его сторону. И его руками отомстить всем нам за былые обиды. Но что-то случилось. Что-то, что заставило тебя резко переменить мнение. Что именно?
Я молчала. Боюсь, после этого признания Рикки точно меня возненавидит. Так что пусть лучше пребывает в счастливом неведении.
– Я жду. – Рикки легонько щелкнул меня по носу, и я с трудом сдержалась, чтобы не клацнуть зубами, перехватывая его руку. – Тефна, честное слово, я не обижусь и не рассержусь. Что бы ты мне ни сказала, в каких бы тайных умыслах ни призналась – я тебя уже простил. Клянусь!
– Беда только в том, что я себя не простила, – призналась я, стыдливо отводя глаза. Больше всего хотелось лечь на землю ничком, закрыть лапами голову, лишь бы не видеть Рикки. Он может утверждать что угодно, но вряд ли его обрадует правда.
– Ну же, – приободрил меня пасынок. – Смелее!
– Я метаморф, – с трудом выдавила я из перехваченного болезненным спазмом горла. – Значит, не могу жить без благословения бога-сына. Точнее, жить-то могу, но менять ипостаси – нет. И я не готова расстаться с серой шкурой кошки. А он… Он пригрозил мне, что навсегда лишит меня этого счастья. Что я застряну в теле человека и никогда более не почувствую песни дороги под лапами. Знаешь, после всего этого я даже на Аджея теперь не сержусь. Он предал меня, втянув в авантюру с храмовниками, по той же причине. Только Аджей испугался навсегда лишиться неба.
– Не понял, – честно признался Рикки. – Твоя ненависть была искренней и неподдельной. Никто, даже боги, не в силах внушить кому-нибудь такое чувство.
Я вместо ответа указала на браслет, чья черная широкая лента затерялась в моей густой шерсти.
– Как думаешь, почему бог-сын подсунул мне эту штуку? – шепотом спросила я, в любой момент ожидая, что последует строгий окрик внутреннего голоса – не сметь рассказывать! Но мой постоянный невидимый собеседник молчал, и я решила быть откровенной с Рикки. Кто-кто, а уж он-то точно поймет меня.