Последствия неустранимы. Жестокое счастье
Шрифт:
– Головчанский тебе что-то рассказывал о том разговоре? – спросил Бирюков.
– Нет, это мои предположения.
– Постарайся, Олег, припомнить, как ты вчера расстался с Головчанским на вокзале.
– Нормально мы с ним расстались. Александр Васильевич перед отъездом повеселел. Купил в районном ресторане на дорожку бутылку «Плиски». Я хотел дождаться, когда придет электричка, чтобы посадить его в вагон, но он сказал, мол, поезжай охотиться, а то все лучшие места на озерах застолбят…
– Где и с кем ты охотился?
– На Моховом озере… Я всегда один туда езжу.
– На вокзале Головчанский ни с кем не встречался, не разговаривал?
– При мне – нет. Народу на перроне немножко было. В пятницу ведь из райцентра в Новосибирск редко кто едет. Оттуда сюда народ на выходные валом валит.
– Значит, Александр Васильевич любил коньяк?
– Нет, выпивкой он не увлекался, – быстро ответил Туманов.
– Как же бутылка «Плиски» на дорожку?..
– В отпуск человек ехал, хотел в Новосибирске повидаться с другом.
– Фамилию или имя его не упоминал?
– Нет.
– Что, по-твоему, могло привести Головчанского к тебе на дачу? – опять спросил Антон.
– Сам об этом думаю… – Туманов помолчал. – Давайте заедем, поговорим с моей женой. Может, Надя что-то знает…
– Она знакома с Головчанским?
– Ну… относительно, как с моим начальником и соседом по даче…
Надя Туманова – розовощекая симпатичная толстушка в васильковом платье – сосредоточенно протирала полотенцем вымытые стекла распахнутого настежь окна. Когда Олег и одетый в милицейскую форму Антон вышли из остановившейся у подъезда машины, она вскинула руки, словно хотела поприветствовать мужа, и мгновенно исчезла из вида.
Бирюков, войдя следом за Тумановым в узкий коридорчик квартиры, обратил внимание на необычную тишину. Олег, видимо, рассчитывал, что жена встретит неожиданных гостей у порога, но, не увидев ее, растерянно обернулся к Антону, затем шагнул из коридора в комнату.
– Надя!.. Что с тобой, Наденька?! – раздался оттуда его испуганный голос.
Бирюков заглянул в комнату – Туманова с прижатым к груди полотенцем лежала навзничь на сером паласе. Глаза ее были закрыты.
– Обморок, – догадался Антон. – Нашатырный спирт есть?
Олег в грязных охотничьих сапогах бестолково заметался по чистой квартирке. Кое-как он отыскал в тумбочке под трюмо домашнюю аптечку, дрожащими пальцами принялся открывать один из флакончиков. Бирюков смочил нашатырным спиртом ватку и помахал ею перед Надиным лицом.
Туманова вздрогнула. Постепенно щеки ее начали розоветь. Олег отодвинул ногой лежащую на боку табуретку, бережно поднял жену с пола и перенес на диван. Присев на корточки, опять спросил:
– Что с тобой, Надя?..
– Табуретка подвернулась… упала… – прошептала она, наконец придя в себя.
– Как же ты так неосторожно?..
– Устала… голова закружилась…
Надя открыла глаза и непонимающим взглядом уставилась на Антона. Какое-то время она вроде бы мучительно пыталась что-то сообразить, но вдруг болезненно поморщилась и спросила:
– Ты что сделал, Олежек?
– Ничего.
– А почему… с милицией?..
– Милиция, Наденька, не по мою душу… Александр Васильевич Головчанский умер.
– Как умер? – закрывая глаза, еле слышно прошептала Надя.
– А никто не знает, как… В нашей даче его нашли.
– Почему в нашей?
– Говорю, никто не знает. Ты вчерашним вечером была на даче?
– Была.
– Дверь на замок закрывала?
Надя вялым движением руки потерла горло, как будто ей очень трудно было говорить. Еле-еле выдавила:
– Потеряла я ключ.
– Когда?! Где?! – удивился Туманов.
– Вчера… Наверное, на грядках.
– Ну, как же это ты?
– Не знаю… Домой собралась… Хватилась – ключа нет…
– И дверь дачи открытой оставила?
– Ну.
– Александр Васильевич к нам на дачу не приходил?
– Нет.
– А в кооперативе он вечером был?
– Не знаю… Не видела…
– Голову не ушибла?
– Ничего… Сердце со вчерашнего дня, как на охоту уехал, заболело… Думала, с тобой что-то случилось…
– Вот еще бред! Я не новичок в охоте. Что со мной случится… Вызвать врача?
– Не надо, скоро пройдет…
Бирюков понял, что сейчас с Надей Тумановой говорить не о чем. Олег вместе с Антоном вышел из квартиры на лестничную площадку и смущенно стал объяснять:
– Беременность у Нади, третий месяц, первый ребенок…
– Она вроде чем-то перепугана, – сказал Антон.
– Не могу понять…
– Не Головчанский ли ее напугал?
– Не знаю.
– Обмороки часто случаются?
– Нет, это впервые. Но она в какой-то жуткой тревоге все время. Я даже с врачами по этому поводу консультировался. Говорят, такое бывает с молодыми матерями… Мы ведь пять лет ждали ребенка…
3. Редкий случай
Выходной день для сотрудников уголовного розыска – понятие относительное. Несмотря на воскресенье, Антон Бирюков пришел в РОВД с самого утра. Вскоре стали подходить другие участники следственно-оперативной группы. Собрались в кабинете подполковника Гладышева. Последним явился судебно-медицинский эксперт. Вид у него был усталый, словно он не спал всю ночь. Поздоровавшись, Медников передал прокурору заполненный на машинке стандартный бланк и грузно опустился на стул рядом с Бирюковым.
– Чем порадуешь, эскулап? – спросил Антон.
Борис вздохнул:
– Радости нет. Пришлось приглашать на помощь специалистов из Новосибирска, чтобы срочно сделать химическое исследование. Случай крайне редкий, почти уникальный… Отравление гранозаном.
– Гранозаном?.. Которым предпосевную обработку семян проводят?
– Угадал, сыщик.
– Это точно?
– Как в аптеке на весах.
Подполковник Гладышев сосредоточенно нахмурился:
– Расскажи, Боря, подробнее. Что это за штука, гранозан?