Последствия

Вендиг Чак

– Я никуда не полечу, - со злостью бросает он.
– Здесь мой дом.

– Теперь у нас новый дом.

– Ты не можешь просто так меня похитить и...

– Могу, потому что я твоя мать.

В голове у него проносятся тысячи яростных возражений, словно гоняющиеся за полосатыми хвостами кольцепсы. Но сейчас для них не время.

– У меня... есть план, - говорит он. И это даже не совсем ложь.

– Слушаю.

– Оставайся здесь. Жди моего сигнала.

Она пытается протестовать, но Теммин выскакивает из-за ящиков

и бросается к люку. Рядом на стене - панель. Мать озадаченно смотрит на сына.

"Извини", - произносит он одними губами.

Глаза ее расширяются - она все понимает.

"У меня есть план, но он тебе не понравится".

Теммин быстро нажимает несколько кнопок на настенной панели, отключая пневматический механизм, позволяющий опустить трап столь же мягко, как мать укладывает младенца в колыбель. На это сейчас нет времени. С шипением срабатывают поршни, и трап с лязгом падает на землю.

Снаружи - потрескавшееся покрытие посадочной площадки. Сквозь пластокрит пробиваются корни и трава. Вокруг - джунгли и город.

И штурмовики.

Целый отряд штурмовиков.

Похоже, они застигнуты врасплох. Беспорядочно перемещаясь туда-сюда, заглядывая под кусты и разбивая ящики, к бою они явно не готовы.

У Теммина появляется шанс.

Он с громким криком кидается вперед, ударив плечом в заполненный ящиками поддон. Быстрым движением колена он нажимает кнопку на рукоятке поддона, и тот тут же повисает в нескольких сантиметрах над полом. Мать бросается к сыну.

Но не успевает.

Теммин плечом выталкивает парящий над полом поддон из люка и тут же прячется за ним от внезапного шквала бластерного огня. Мать что-то кричит ему, но он думает только об одном: "До чего же дурацкая идея".

– У нас проблема?
– спрашивает Сурат Нуат.

Синджир проталкивается мимо игроков в кости и картежников, пока не оказывается лицом к лицу с салластанским гангстером. Тот разглядывает его единственным здоровым глазом, и Синджиру внезапно кажется, что он насекомое, которое разрывают на части пальцы жестокого ребенка. Ощущение лишь усиливается при виде нацеленных на него готовых к стрельбе бластеров.

Вокруг слышатся судорожные вздохи. Музыка замолкает. Все взгляды устремлены на них.

Синджир чувствует, как дрожит за его спиной новый "друг" - тви'лек.

– Вовсе нет, - с улыбкой отвечает он.
– Никаких проблем. Всего лишь вежливая просьба, если вы не против. Могу ли я воззвать...
– Какое слово удовлетворит этого самодовольного бандита? Что может пощекотать самолюбие салластанина, наверняка столь же раздутое, как труп шаака на жарком солнце?
– К вашей безграничной милости, к вашей многогранной мудрости, к вашему бесконечному могуществу?

Сурат чмокает губами:

– А ты весьма красноречив, да и манеры тебе не чужды. Мне это нравится, пусть даже твой кривой человеческий нос полон экскрементов. Что ж,

обращайся. Только быстро.

"Уходи, - мелькает в голове у Синджира.
– Это совершенно тебя не касается. Она - никто. Ты с ней даже не знаком! Вы виделись лишь одно мгновение, и ваша встреча ничего не значила. Беги, у тебя это хорошо получается".

Но та женщина? Она наблюдает за ним, и, возможно, ему это только кажется, но... неужели и она его узнала?

Словно в подтверждение его мыслей, она едва заметно кивает.

– Та женщина - ваша?
– спрашивает Синджир у Сурата.
– На продажу?

– Да, - отвечает Сурат, удивленно выпятив губы.

– Тогда я ее покупаю. Я хорошо заплачу, и...

– Товар такого качества, - прерывает его гангстер, - продается только на аукционе. Чтобы получить максимальную прибыль и дать шанс всем заинтересованным покупателям.

– Заплачу сверху, чтобы лишить их шансов.

– Не важно.
– Сурат поднимает руку.
– В данном случае аукциона не будет. У нас уже есть покупатель. Разве что ты считаешь, будто можешь сравниться с безграничной казной Галактической Империи?

Сердце Синджира проваливается в пятки, словно камень в болотную трясину. Но он ничем не выдает страха и разочарования, лишь хлопает в ладоши и широко улыбается.

– Значит, тут какое-то недоразумение - кто-то кого-то не так понял. Видите ли, я сам - представитель Галактической Империи, офицер службы безопасности Синджир Рат-Велус, до этого служивший на имперской базе на Эндоре, а теперь здесь, на Акиве, с... дипломатической миссией. Вам не сообщили о моем прибытии? Мы же всегда были вместе, до того как те свиньи-повстанцы взорвали нашу любимую игрушку. Прошу прощения, но я...

– Я еще не известил Империю о своей добыче, - перебивает Сурат.

– Что? Не понимаю.

– Они не знают, что она у меня.
– Гангстер показывает на женщину.
– Может, у тебя есть знакомый джедай, который предсказал мое появление? Или ты сам, офицер службы безопасности Синджир Рат-Велус, обладаешь даром предвидения?

– Что ж, я весьма одаренный.

– А может, ты повстанец. Или просто мошенник. Какая, собственно, разница?

Сглотнув, Синджир выдавливает улыбку:

– Уверяю вас...

Сурат хмуро смотрит на него.

– Убить его!
– рявкает гангстер.

Приспешники Сурата открывают огонь.

– У нас проблема, адмирал, - сообщает Адея Райт.

Слоун идет по коридору дворца, стены которого увешаны портретами сатрапов прошлого в золоченых рамах: мясистое, с отвисшими щеками лицо сатрапа Монго Хинго; желтая болезненная физиономия сатрапа Тина Витрафиспа; щеголеватый портрет молодого сатрапа Каде Хинго, юного правителя, который слишком рано умер (письменная история утверждает, что от рук убийцы, хотя устное предание гласит, что от венерического заболевания).