Последыш Древних
Шрифт:
Батя покосился на меня и одобрительно кивнул:
– Продолжай.
– Иероглифы, которые я копирую, несут в себе не только смысловую нагрузку, но и магическую. Многие знаки Древних похожи на руны, используемые некоторыми нашими чародеями. Однако рун, известных морейцам, всего лишь три десятка, а иероглифов тысячи. И если вычленить истинную суть каждого знака, то магических рун станет намного больше и рунная магия получит развитие. Но для этого необходимо много работать и привлекать к делу специалистов.
Отец помолчал, а затем кивнул и сказал:
– Если бы я услышал подобную речь раньше, твоя судьба сложилась бы иначе. А сейчас это пока не важно. Пришел твой черед покинуть родовое гнездо, и, прежде чем ты оставишь стены родового замка за спиной, я хочу открыть тебе тайну.
Было
– Ты мой сын, но твоя мать никогда не была моей женой.
Суть этих слов дошла до меня не сразу, и я впал в ступор. Как так?! Неужели баронесса не моя мать?! Может быть, отец пошутил? Но это злая шутка, и если ей верить, то я бастард.
Однако, поймав взгляд отца, внимательный и одновременно с этим оценивающий, я понял, что он говорит правду. Это был не розыгрыш, и, присев на стоявший у окна стул, я попросил его:
– Расскажи мне все.
– Все тебе знать не надо, Оттар. Да и не знаю я всего. Не вижу общей картины, только фрагменты. Но часть истории твоего появления на свет ты узнаешь. – Барон вздохнул и продолжил: – Девятнадцать лет назад вместе с дружинниками я патрулировал северную границу моих владений и напоролся на стаю волков-оборотней. Этих тварей было немного, всего пять, но догнать их не получалось, матерые монстры. Однако мы преследования не бросали, гнали их к океану и уничтожили бы тварей, но начался буран. Лошади остановились. Силы воинов иссякли. Ничего не было видно. Кругом мрак, а магия не помогала: слишком много помех. Поэтому решили переждать бурю. С трудом разбили лагерь и укрыли коней. Обычное дело, и все бы ничего, но я заблудился. Вышел из палатки, отошел от стоянки на несколько шагов и потерялся, словно кто-то отвел глаза. Ориентиров никаких, и я побрел сквозь метель. Долго шел и, скорее всего, просто замерз бы и погиб, однако услышал женский голос, звавший меня по имени. Делать было нечего, я двинулся на зов, проломился через сугробы и упал в прикрытую коркой снега глубокую расщелину. От удара потерял сознание, а очнулся в пещере, примерно в такой же, в каких ты находишь свои иероглифы…
Отец поморщился и снова заговорил:
– Рядом со мной была прекрасная женщина. Она представилась как Чара из рода Гаукейн, и потом произошло то, чего я никак не ожидал. На время я потерял разум. Мне хотелось обладать этой красавицей, и я позабыл про дом, семью и детей. А она мне не отказала, и мы провели с ней несколько дней. Наверное, самых лучших дней в моей жизни. Все это время я не думал ни о чем плохом, не мечтал и не строил планов. Мир был сам по себе, где-то далеко, за снежной метелью, а я тонул в глазах Чары, вне всякого сомнения, мощной чародейки, пленившей меня. Но ничто не вечно. Буран стал утихать, и моя возлюбленная, о которой я не знал ничего, сказала, что уходит. Ну а меня она освобождает, и через девять месяцев плод нашей любви окажется под дверями моей спальни. Вот так мы расстались. Чара ушла по подземному коридору, а я вышел из пещеры и обнаружил лагерь дружинников, оказавшийся совсем рядом…
Снова пауза, и я поторопил отца:
– А что было дальше?
– Дальше? – Отец слегка дернул шеей и усмехнулся. – Так и не догнав оборотней, мы вернулись в замок, и я решил не рассказывать жене о том, что со мной произошло. Но она женщина неглупая и проницательная, и для нее моя душа словно раскрытая книга. Поэтому вскоре она узнала обо всем, и начался кошмар. Скандалы, слезы, ругань. Все как в обычной семье, и если бы не дети, возможно, она покинула бы меня. Ну а так-то еще и ничего. Время примирило нас, и мы стали ждать срока, о котором говорила Чара. Ждали терпеливо и дождались. Спустя девять месяцев, день в день, минуя тройные караулы и собак, кто-то проник в замок. Каким образом, до сих пор не понимаю. В непогоду, через глубокий ров и через стены, в мое жилье кто-то пробрался, и мы с баронессой проснулись оттого, что под дверями спальни услышали плач. Это был ты, мой сын. И сомнений в нашем родстве не было – я все-таки маг, хоть и не сильный. Поэтому, дабы не разглашать историю, которая могла опорочить меня и скомпрометировать семью, мы с баронессой признали тебя своим сыном. Такая вот история, Оттар.
– А почему ты не рассказывал о моем происхождении раньше?
– Несколько раз собирался, но духу не хватало, и постоянно что-то мешало.
– И много людей знает правду?
– Сейчас, вместе с тобой, семь человек. Мы с женой, твои братья, на крови поклявшиеся молчать, и ты. Больше никто. Разве только слуги из стариков могут догадываться, но догадки мелочь. И если вдруг выяснится, что баронесса тебя не рожала, то в этом нет ничего страшного. Люди подумают, что я погулял с красивой крестьянкой, и только.
– А что с моей настоящей матерью? Ты искал ее?
– Да. Неоднократно, потому что хотел понять, почему Чара так поступила и кто она такая. Но поиски ничего не дали. Я даже пещеру, где мы были вместе, не нашел. Однако кое-что все-таки выяснил. Оказывается, подобное в наших краях происходило и раньше, и в некоторых семьях благородной крови появлялись малыши, которых главы семей признавали своими потомками.
– И что с ними происходило?
– Ничего, потому что они жили как все и ничем не выделялись. Вот разве только пещеры любили. Как ты. А больше странностей не было. Хотя кто знает? Про такие случаи говорят полушепотом и с оглядкой, на всякий случай, а значит, истину узнать сложно.
В голове царил кавардак, очень уж все неожиданно. Но был в исповеди отца и жирный плюс. Теперь я понимал, что со мной не так и отчего баронесса терпит меня, но никогда не приласкает. Тут все ясно, и я спросил родителя:
– Отец, а почему ты решил открыться именно сейчас?
– Я же говорю – ты покидаешь замок. Пришла твоя пора оставить меня, и что с тобой будет дальше – лишь богам ведомо.
– Однако еще пару дней назад ты не хотел меня отпускать.
– Не хотел. Верно. Но полк, к которому ты приписан, разворачивается до штатной численности и выступает в Северную Морею. Таков приказ царя, и я расцениваю это как знак судьбы, не желающей, чтобы ты прозябал на севере. Поэтому на сборы тебе три часа. С тобой отправится десятник Юссир – человек опытный, десять лет в войсках, и сержантом был. Ну и дядьку Эльвика прихвати – он еще не старый и может пригодиться. Деньги принесет казначей, полсотни альго на первое время хватит. Перед отъездом посети баню, от тебя смердит. Карета будет ждать у ворот. Там простимся как положено… Вопросы?
– Мать… – Я запнулся и поправился: – Баронесса меня проводит?
– Нет. Честно говоря, она воспринимает твой отъезд как благословение небес.
– А что будет с Валенсой?
– А ты хочешь жениться?
– Пока нет.
– Вот и забудь про нее. Она девушка видная, и приданое за ней хорошее, так что не пропадет. А ты себе, если выживешь, другую найдешь, по любви, а не по сговору родителей.
Старший родич был немногословен и краток. Ошарашенный известиями, я никак не мог прийти в себя. По этой причине только кивнул и выдавил из себя:
– Я понял, отец.
– Тогда служи честно, сын, и не опозорь фамилию. В первую очередь ты Руговир и мореец и только после этого сын северной колдуньи, про которую люди сочиняют сказки и легенды.
Батя хлопнул меня по плечу и направился к выходу, а я проводил его к двери и замер. Оглядел просторную и светлую комнату, где прожил большую часть жизни, и вздохнул.
Стол и пара стульев, платяной шкаф, стойка для мечей и кинжалов, избитая метательными клинками мишень и рисунки древних иероглифов на противоположной стенке, три сундука и постель. Всего этого мне хватало, и вот теперь я должен покинуть отчий дом. Возможно, навсегда. Ведь не просто так царь собирает резервные полки дальних провинций. Наверняка грядет война – это самый очевидный вывод. И если так, то мне деваться некуда. Из всей нашей семьи я единственный, кто был недорослем записан в военный резерв. Но поскольку полк у нас запасной, то порядки в нем были простые. Ежегодно отец отсылал полковнику подарок, а тот отмечал, что я посещаю военные сборы. И таким образом я дослужился до корнета, а через пять лет мог бы и поручиком стать, а затем лейтенантом. Что характерно, без муштры и службы. Ну а сейчас этот номер не пройдет. Служить придется, и я в общем-то не имею ничего против. Хотел вырваться в большой мир? Да. Тогда получай. И единственное, о чем я буду жалеть, – это о любимых пещерах и наскальных росписях.