Последыш III
Шрифт:
— Спасибо, Великая! — поклонился Ингвар.
— Даю благословение на все твои свадьбы, но знай, истинного наследника родит тебе только Варвара.
«Будут проблемы, — понял Бармин. — Придется усыновлять и договариваться с женами… Морока, конечно, немалая, но Благословение богини и доступ к родовому Источнику важнее!»
— Благодарю, госпожа моя Марена!
— На шведке женись, — продолжила между тем наставлять Бармина богиня, — но сюда ее не приводи. Ей ворожит другая Сила. Наследника шведскому королю родите. Их Источник оживет.
— Дары твои бесценны! — снова склонился в поклоне Бармин.
— После каждой свадьбы приводи молодую жену к колодцу, благословлю. Вниз не спускайтесь, им нельзя. Это только твоя сестра способна выдержать. Стойте там, наверху над колодцем.
— Спасибо, Великая. Можно спросить?
— Спрашивай.
— Где твой алтарь? Я бы хотел…
— Молодец, — впервые улыбнулась красавица. — Пойдем!
В прошлый раз Бармин прошел по коридору до самого конца, туда, где дорога неожиданно выводила наподобие невозможных фигур [29] Эшера [30] снизу вверх к самому началу пути. Это было странно,
29
Невозможная фигура — один из видов оптических иллюзий, фигура, кажущаяся на первый взгляд проекцией обычного трёхмерного объекта, при внимательном рассмотрении которой становятся видны противоречивые соединения элементов фигуры. Создаётся иллюзия невозможности существования такой фигуры в трёхмерном пространстве.
30
Мауриц Корнелис Эшер (1898–1972) — нидерландский художник-график. Известен прежде всего своими концептуальными литографиями и гравюрами, в которых он мастерски исследовал пластические аспекты понятий бесконечности и симметрии.
— Жертвоприношения будешь совершать здесь, — показав на алтарь, объяснила Мара. — Подарки будешь оставлять перед камнем. Обращаться ко мне станешь, стоя на коленях. В библиотеке есть старая книга. Называется «Сказки прежних времен». В сказке о «Трех богинях» описаны подлинные ритуалы, но, если что, Источник подскажет. Иди! Сестра тебя уже заждалась.
«Она просто неподражаема! — оценил богиню Бармин. — Все четко и только по делу: круглое катать, квадратное — носить. Еще вопросы есть? Нет? Свободны!»
— Благодарю за встречу, Великая!
— Заходи еще! — улыбнулась в ответ Марена. — Но я к тебе смогу выйти не чаще одного раза в триместр.
Разговор с богиней оставил у Бармина странное ощущение, но по-другому, наверное, и не могло быть. Богиня? Серьезно?! Но, похоже, что, чем бы она ни являлась, на самом деле, — богиней, сверхчеловеком или Высшей сущностью, — она действительно существовала в этом мире. Впрочем, к этому Ингвар, худо-бедно, уже привык. Принял, как данность, притерпелся. Гораздо больше интересовал его сейчас совсем другой вопрос. Знает ли Марена, что, на самом деле, он не Менгден? Смутные воспоминания об их предыдущей встрече, — когда она лечила его от смерти, — как будто, указывали на то, что знает. Но, если так, то получается, ей все равно, кто живет в теле Ингвара Менгдена? Судя по всему, ей важна только «биология» — кровь Менгденов, выживание рода. И тогда возникает еще одно предположение, вполне логично вытекающее из сделанных им ранее допущений. А что если это именно Марена перенесла его сознание из одного мира в другой? Возможен ли, вообще, такой переход, это совсем другой вопрос. Однако допустим, что возможен, поскольку, по факту, жил Бармин там, а теперь живет здесь, заменив в этом красивом и сильном теле слабую и ущербную душу подлинного Ингвара Менгдена. Предположим, перенос возможен, вопрос — зачем? Ответ, вроде бы, лежит на поверхности: для сохранения рода Менгденов. Но кому конкретно нужен был дееспособный наследник Менгденов? Самому роду, заботу о котором богиня считает своей обязанностью, или лично ей? И вот тут были возможны варианты. Марена могла опекать Менгденов, поскольку дала слово их патриарху, или потому что речь идет о ее собственных потомках, но возможен был и другой вариант. Что если языческие боги теряют свою силу, и для того, чтобы выжить в конкурентной борьбе с другими религиями, им нужны последователи, то есть, те, кто безоговорочно в них верит, встречается с ними, приносит жертвы на алтарь своего божества? Возможно, Ингвар Менгден и его семья нужны ей для того, чтобы не исчезнуть самой?
Глава 2 (2)
Честно сказать, с тех пор, как Бармин оказался в этом странном «параллельно-перпендикулярном» мире, он успел получить уже массу новых, ни с чем ни сравнимых впечатлений. Магия — это раз. Великорусская империя — это два. И далее по списку: богиня Марена и колдовство, аристократия и замки, язычество и гаремы, всамделишные сибирские эльфы и оборотни с Большого Хингана. В общем, много такого, о чем он в своем прежнем мире никогда не думал иначе, как о фантазии, сказке или эпизодах давней истории. К этой же категории явлений относились и хазары. Бармин о них когда-то что-то такое слышал или даже читал, — у Пушкина, кажется, — но помнил только, что это был тюркский народ, принявший более тысячи лет назад иудаизм и этим сильно отличавшийся от всех прочих народов, проживавших в ту пору в европейской части СССР. Остальные перешли из язычества в христианство или ислам, и только хазары умудрились «перекреститься» в евреи. Вот, собственно, и все, что он о них помнил. Однако за те дни, что он прожил в замке Балта [31] в Самкерце [32] у сына князя Северского Федора, Ингвар познакомился с довольно большим количеством хазар, в основном, выходцев из каганата, в котором правил сейчас каган Вениамин VII. Каганат же, занимавший обширную территорию в междуречье Волги и Дона [33] , входил на правах вассального княжества в Великорусскую империю.
31
Балта — название топора с узким лезвием и боевого топора в период XV–XVII веков.
32
Самкерц — хазарское название Тмутаракани — средневекового города, отождествляемого со средневековыми слоями городища в дельте реки Кубань на территории нынешней станицы Тамань Краснодарского края.
33
Хазарский каганат в границах VII века.
Хазары, с которыми столкнулся тогда Бармин, ничем существенно не отличались от татар, которых он неплохо знал по своей прежней жизни в Питере и поездкам в Казань. Среди них встречались как темноволосые, так и светловолосые, с восточным разрезом глаз и без, скуластые и нет. Среди его сокурсников был, например, один парень, — его звали Марат Хайруллин, — так у него, вообще, волосы были светло-русые, а глаза — голубые. С хазарами, как виделось Ингвару, происходило в этом мире тоже самое. То ли тюрки были такими изначально, то ли обрусели за тысячу с гаком лет совместного проживания, но по факту, иной раз от русских не отличишь. А вот бек алп-Тархан, происходивший из княжества Хамзин [34] , был совсем другим. Узкое смуглое лицо, орлиный нос, черные волосы и темные внимательные глаза, одним словом — кавказец. Высокий, худощавый мужчина средних лет, тщательно выбрит, хорошо одет. Ингвар сам пригласил его на личную встречу, а дело было так.
34
В этой реальности Хамзин — хазарско-савирское княжество.
В РИ Хамзин (по Артамонову) — Царство гуннов (савир) или царство Сура в Дагестане, существовавшее в V–X веках на территории в приморской полосе Дагестана.
Когда Бармин вселился в замок Усть-Угла, то обнаружил в своих апартаментах два сейфа: один в спальне, другой в кабинете. Оба, разумеется, были пусты, а ключи от них лежали в левом ящике письменного стола. Ингвар, которому было теперь, что хранить в несгораемом шкафу, сразу же начал пользоваться обоими. В спальне он прятал драгоценности и артефакты, в кабинете — рабочие документы. Так продолжалось довольно долго после переезда в замок, пока Источник не показал ему, в чем заключается секрет большого сейфа, вмурованного в глубокую стенную нишу в кабинете. Оказывается, у этого сейфа имелся «брат-близнец», скрытый в тайнике на минус пятом уровне подземного лабиринта. Но фокус заключался в том, что, применив особый колдовской приказ, который мог отдать только глава рода, их можно было менять местами. И, когда Бармин вернул в кабинет тот сейф, что все эти годы находился в подземельях, оказалось, что он отнюдь не пуст. В нем не было драгоценностей или артефактов, кроме одного — управляющего перстня главы рода Менгденов. Этот перстень, хорошо известный в истории уже на протяжении почти семисот лет, был сделан из зачарованного древнего золота из Земли Скрелингов [35] и крупного черного сапфира с вырезанным на нем гербом Менгденов. Перстень считался пропавшим, но, как оказалось, был всего лишь хорошо спрятан. А вот про все остальное, что хранилось в сейфе, никто ничего не знал. Во всяком случае, Бармин об этом пока ни от кого не слышал.
35
Скрелинги — собирательное название, данное скандинавами народам Гренландии и Северной Америки.
В сейфе хранились документы: рабочая тетрадь Карла Менгдена, дневники Рода, куда каждый глава семьи записывал все самое важное, что приключилось за годы его правления, и кожаные папки с досье на все тридцать семь основных семей империи. За неимением времени, руки у Бармина пока не дошли до большинства документов, собранных в этом сейфе. Но вот рабочую тетрадь деда и прилагавшийся к ней гроссбух с подробностями, относящимися к коротким записям, сделанным в тетради не только Карлом Менгденом, но и его сыном Сигурдом, внимательно просмотрел. Ну, что сказать! Несмотря на то, что со смерти деда прошло уже двадцать четыре года, многие записи оставались актуальными. Тайные договоренности с другими родами, суммы денег, негласно предоставленные взаймы тем или иным лицам, подставные компании, занимавшиеся полулегальным бизнесом едва ли не на всех материках, кроме Антарктиды, и многое другое, что со временем могло дать Бармину еще больше денег и власти, если воспользоваться всем этим с умом. И вот среди прочего, Ингвар нашел в документах деда информацию о тайной договоренности между родом Менгденов и родом алп-Тарханов из Семендера. Дед оказал бекам серьезную помощь деньгами и влиянием, когда они вошли в конфликт с собственным князем. То есть, алп-Тарханы являлись должниками Менгденов, причем честь в этом случае, как отмечал дед, была даже важнее, чем денежный долг. Поэтому, собственно, Ингвар и обратился к беку, — его титул был приравнен в империи к баронскому, — с предложением встретиться и возобновить дружбу между семьями.
— Рад приветствовать вас у себя в замке, Завулон-эфенди [36] ! — вежливо поздоровался Ингвар.
Вообще-то, Бармин так и не выяснил, как правильно обращаться к гостю, адон [37] или эфенди. Но «эфенди» показалось ему более знакомым.
— Здравствуйте, граф! — чуть улыбнулся в ответ бек. — Зиновий Яковлевич, если не возражаете. Барон, тоже можно. Или майор. Мы давно живем в империи, и я прекрасно понимаю, что здесь не княжество и даже не каганат.
36
Эфенди — титул и офицерское звание в Османской империи и в некоторых других государствах Востока в XV–XX столетиях. В современной Турции — вежливое обращение, наподобие английского «сэр».
37
Адон — на иврите господин; владыка, хозяин.
По-русски алп-Тархан говорил практически без акцента.
— Тогда, пожалуй, Зиновий Яковлевич, — согласился Бармин. — А я, соответственно, Ингвар Сигурдович. Чай, кофе? Что-нибудь покрепче?
— Возможно, позже. Время уже позднее, а меня в Вологде ждут жена и дочь. Взял их с собой, знаете ли, посмотреть на северные земли.
— Вы оставили их на постоялом дворе?
— Да, — подтвердил бек. — Итак?
— Извините, что задерживаю, — Бармин уловил тонкость момента и решил поверить своей интуиции, — но, может быть, вы примете мое приглашение погостить в моем замке? Отсюда легко добраться до Ниена, Москвы и Новгорода.