Последыш. Книги I и II
Шрифт:
— Видите ли, Анна Георгиевна, я ни Кашину, ни Ольге, ни Вам ничего не должен. Вам я благодарен за заботу, за стол и кров, за те крохи информации, которые мне приходится из вас вытягивать. Однако не думаю, что все вышеупомянутое тянет на целое графство. На половину графства — тоже нет. Что касается Ольги, то она девушка красивая и происхождением не обделена. Но это — все. Ни богатого приданного, ни родственных связей мне за нее никто не предложил. Думаю, вы знаете, что я ей сказал по этому поводу. Будет что предложить, милости просим, а на нет и суда нет. Ну, а князь Кашин мне вообще никто, и звать его никак, в особенности после того, как я узнал про его великие планы на мой счет. Ему я могу передать только сакраментальное: на чужой каравай рта не разевай.
— Значит, пойдешь под руку к Глинским…
— Надо будет, пойду. Но прошу
— Эк заговорил! — едва ли не в восхищении покрутила княгиня головой. — Такой ты мне нравишься еще больше, но это не отменяет того факта, что с Глинскими тебе не по пути.
— Почему?
— Потому что Глинские всегда все гребут под себя.
— Это вы не о Кашиных случайно?
— Глинские…
— Анна Георгиевна, — остановил ее Игорь, — предполагаю, что у вас с Глинскими война, вендетта и развод с осложнениями. Но это у вас, а не у меня. И чтобы я оказался в этой борьбе на вашей стороне, я должен получить или серьезную причину так поступить, или соответствующего размера отступные.
— Хорошо, — кивнула княгиня после короткой паузы. — Я тебя поняла. На этом пока все.
«Ну, все так все», — согласился с ней Игорь.
Если честно, ему надоело толочь воду в ступе. Разговор ведь ни о чем. Ни он ей ничего нового не сказал, — поскольку она все это уже знала, — ни она ему. И оставалось только гадать, зачем ей вообще понадобился этот разговор. На слабо брала? На вшивость проверяла? Искала компромисс? Сам он ничего такого в ее словах не нашел, а значит, если что у нее на уме и было, она об этом ему так и не сказала.
Так ни до чего и не додумавшись, Игорь пожелал бабушке спокойной ночи и вернулся к себе. Спать еще было рано, поэтому решил дочитать трехтомник Конрада Менгдена. Книга была издана на средства автора. Ничтожным тиражом, но зато с многочисленными, в том числе и цветными иллюстрациями и в кожаном переплете с золотым теснением. И еще одна милая деталь. Издание оказалось не подцензурным, и автор писал буквально все, что хотел и на любую любезную его сердцу тему. Так что Игорь нашел здесь такие факты о своей семье и своем роде, что, наверное, нигде больше не найдешь. И среди прочего он наконец увидел практически всех своих предков в лицо. Оказывается, после ареста его деда портретная галерея их родового замка была уничтожена по прямому приказу венценосца. Однако в частном архиве одного из родственников сохранились копии почти всех экспонировавшихся там портретов, сделанные пером и акварелью почти столетие назад одним талантливым дилетантом.
И вот, рассматривая все эти лица, — портреты, писанные маслом, лаковые миниатюры, парсуны и дагерротипы, — Бармин воочию увидел, как возникали в истории его генотип и фенотип [74] . Светло-русые великаны с узнаваемыми уже девятое поколение подряд чертами лица и серыми глазами. Может быть, такие богатыри встречались в роду и раньше, но древнее письмо плохо передавало внешние черты этих людей, а словесных портретов тогда никто не составлял. Писали о другом. О физической силе, — сравнивая с медведями и турами, — о высоком росте и ратных подвигах, об их оружии и магии, конях, женщинах и замках. К слову, из этой книги Игорь узнал наконец, где находилось их родовое гнездо. Замок Усть-Угла стоял на реке Шексне при впадении в нее реки Углы. Рассматривая карту местности, Игорь так увлекся, что не сразу расслышал осторожный стук в дверь. Манеру эту он узнал сразу, как только обратил внимание на стук, а в следующее мгновение опознал и стоящего в коридоре человека. Что ж, на этот раз у него не было ни единой причины игнорировать визит княжны Збаражской, и Бармин сразу же открыл перед ней дверь.
74
Фенотип — совокупность внешних и внутренних признаков организма, приобретённых на основе генотипа в результате индивидуального развития.
Генотип — совокупность генов данного организма. Генотип, в отличие от понятия генофонд, характеризует особь, а не вид.
— Добро пожаловать, сударыня.
— Надеюсь, на этот раз ты один.
— Один, — улыбнулся Игорь, — и ты об этом уже знаешь.
— Но, если хочешь, можешь проверить! — пригласил он ее жестом войти.
И она вошла, для того, впрочем, по-видимому и пришла к нему за полночь. При этом одета Елена была в теплый халат до пят из узорчатой камчи [75] , напоминавший кроем голландский шлафрок [76] . Но вот хоть тресни, по ощущениям ничего другого из одежды, — кроме тапочек, разумеется, — на ней не было. Эта новая форма сверхчувственного восприятия появилась у Бармина совсем недавно и не переставала его удивлять. Вот и сейчас. Не то, чтобы он видел сквозь довольно плотную двойную ткань, теплый халат скрадывал даже очертания фигуры. И, тем не менее, Игорь твердо знал, что под шлафроком на княжне Збаражской надеты только серебряная лунница [77] на груди и золотая цепочка-анклет [78] с оберегами на левой лодыжке.
75
Дамаст (камка, камчатка, камча) — ткань (обычно шёлковая), одно- или двухлицевая с рисунком (обычно цветочным), образованным блестящим атласным переплетением нитей, на матовом фоне полотняного переплетения.
76
Шлафрок — утепленный широкий халат с длинными рукавами. Название происходит от немецких слов schlafen — спать и frock — верхняя одежда.
77
Лунница — бронзовое, серебряное, реже золотое украшение в виде полумесяца. В Восточной Европе имели распространение ещё до широкого расселения славян. Отражают почитание луны, связанное с культом плодородия. В Древней Руси бытовали в X — первой половине XIV века.
78
Ножной браслет (анклет) — разновидность украшения, в частности ювелирного, которое носят на лодыжке.
«Или она спит голой или собирается снимать халат передо мной», — допущение, не лишенное правдоподобия, но, как говаривал старина Маркс, лишь практика — критерий истины. Поэтому стоило просто обождать и посмотреть, куда заведет их эта неожиданная встреча.
— Это Ольга была с тобой в Бьёрге?
— Серьезно? — совершенно искренно удивился Игорь. Ему было странно узнать, до каких размеров способна вырасти женская паранойя. Но, с другой стороны, ревность — признак любви, разве нет?
— Значит, все-таки она…
— Слушай, Лена, — покачал головой Игорь, — тебе следует знать, что молчание — не всегда знак согласия. Иногда это признак растерянности или удивления. Лично я твоим словам удивился, потому что, хочешь верь, хочешь нет, но я еще ни разу не спал с Ольгой. Я с ней даже не целовался.
— Честно?
— Сказал бы, «вот те крест», но я язычник. Перуном клянусь!
— Ты должен клясться Одином, — подсказала Елена, оказавшаяся не только сексапильной, но еще и весьма грамотной девушкой.
— Хорошо, — согласился Бармин. — Клянусь Всеотцом!
И ведь ни словом не соврал, что бы они с Ольгой ни делали в ее снах, наяву между ними ни разу ничего не случилось.
— Надо же, — дернула губой девушка. — Значит, ошиблась. Извини!
«То есть, что? — в очередной раз обомлел Игорь. — Я могу спать с кем угодно, лишь бы не с Ольгой? Умереть не встать!»
— Хочешь выпить? — спросил, чтобы разбить возникшую было паузу.
— А что у тебя есть? — живо заинтересовалась явно нервничающая княжна Збаражская.
— Виски.
— Это как старка, кажется?
— Да, — подтвердил Игорь. — И конкретно этот виски имеет 53 градуса крепости.
— Крепковато для меня, но почему бы не попробовать? Он вкусный?
— По мне, так просто обалдеть.
— Тогда, наливай! — решилась княжна, устраиваясь в кресле с ногами. Выглядело это по-домашнему и очень уютно, но Бармин отвел взгляд, достал фляжку, разлил благоухающий невероятными ароматами напиток по серебряным стопочкам и, обернувшись к ночной гостье, протянул ей одну из них: