Послевкусие любви
Шрифт:
– Полина, ты уже приехала! – мои мысли были прерваны знакомым задорным голосом, – Рад тебя видеть!
В столовой появился Люка. Вид у него был бодрый и сияющий. В кенгурятнике в модном голубом комбинезончике сидел довольный малыш.
– Люка! – я живо встала из-за стола и, подойдя к ним, аккуратно приобняла их. – Это Поль? – поинтересовалась я, разглядывая малыша. – Он так подрос! У него твой нос и глаза!
– Да, мне все так говорят, – улыбаясь, закивал Люка. – Когда ты видела его в последний раз?
Я напряглась, зависнув в подсчетах.
– Это было прошлым летом, так что почти восемь месяцев назад.
– Как быстро бежит время! – протянул он. – Камилла сообщила, что ты открыла школу
– Нестрашно, – я тут же отмахнулась, – Если Камилле мое присутствие придаст бодрости и поможет пережить этот ужас… И потом, в школе есть кому меня подменить.
– Замечательно, а где, кстати, Камилла? Она помогла тебе разместиться?
– Камилла была в таком жутком состоянии, когда встретила меня. Она постоянно ревела, поэтому я отвела ее в комнату. Ей явно надо отдохнуть.
– В ужасном состоянии? – на лице Люка проскользнуло легкое удивление. – Постоянно ревела?
– Да! А что в этом такого странного? – изумилась я. – Конечно, ревела, в конце концов, речь идет о ее бабушке, тебе стоило бы вести себя посдержаннее, сияешь, словно тебя на свадьбу пригласили, а ведь твоей жене сейчас так тяжко справляться со своими эмоциями!
Люка сразу же насупился и принялся трясти Поля, который продолжал мило мне улыбаться. Неожиданно у меня в голове закралась странная мысль – в этом доме явно происходит что-то странное, но я быстро отбросила ее в сторону.
Вечером, оказавшись в отведенной мне комнате на втором этаже виллы, я вдруг осознала, как мы все одиноки по жизни. Одни приходим в этот мир и одни уходим. В полумраке я сидела на кровати, думая о вечном и о Шато Д’Армайяк, на дегустацию которого я планировала записаться, дабы скрасить эти грустные дни. Через шторы просачивались слабые лучи от фонарных столбов. Я мысленно разрывалась между двумя важными делами: записаться на посещение Шато Д’Армайяк или пойти извиниться перед Люка. Мне не стоило сегодня днем разговаривать с ним в таком тоне – видимо, это все из-за нервов. Надеюсь, он не обиделся, ведь мы все по-разному справляемся с горем. «В конце-то концов, что для меня важнее в этой жизни!» – прошептала я, глядя на зависший интернет с сайтом винодельческого хозяйства и, оторвав свою пятую точку от кровати, вышла из комнаты.
Я спустилась вниз, но ни в гостиной, ни в кабинете никого уже не было. Должно быть, все легли спать. Ладно, поговорю с ним завтра с утра. Я собиралась вернуться к себе, но в холле первого этажа рядом с лестницей мелькнула чья-то тень. Я тут же зажгла светильник, но там никого не оказалось. Состояние у меня было близкое к нервозному, поэтому и мерещились чьи-то тени. Этот день оказался слишком тяжелым и эмоционально насыщенным. Вернувшись в спальню, я проверила электронную почту и написала несколько писем, а затем отложила компьютер в сторону и подумывала уже лечь спать, но на тумбочке возле кровати мне вдруг бросилась в глаза чья-то тетрадь в черном кожаном переплете. Странно, я почему-то не замечала ее здесь ранее. Тетрадь была не моей, но любопытство, как обычно, взяло вверх, поэтому я тотчас же открыла ее. В моих руках находилась уникальная вещь – дневник бабули Ниннет, в котором она рассказывала о своей жизни. Я с жадностью принялась его читать. Не знаю, сколько прошло времени с того момент, как я открыла первую страницу, но эта история полностью поглотила меня. Она поистине была уникальной и сильной женщиной, а еще я узнала о ее первой, настоящей и единственной любви. Оказывается, что всю свою жизнь она любила только одного мужчину – Робера, с которым встретилась в далеком 1970-м году. Ну надо же, бабуля Ниннет раскрылась для меня совсем с другой стороны! Главное дело, расстались они из-за какой-то глупости: он обиделся на нее, а она в свою очередь на него, как оно обычно и случается, поэтому и перестали общаться.
«Я была молода и глупа! Не смогла простить ему то, что он задел мою гордость! К черту эту гордость. Никто из нас не осмеливался сделать первый шаг, и лишь спустя 50 лет судьба снова свела нас вместе. И вот, наконец-то, мы решили воссоединиться. Как же я рада, я так долго этого ждала, всю свою сознательную жизнь. Это будет моя последняя свадьба, даю себе честное слово. На этот раз точно последняя, и с мужчиной всей моей жизни. Скоро мы обвенчаемся!».
На этом запись в дневнике обрывается.
– Не может быть! – пробормотала я вслух. – Так значит, это и впрямь должно было стать ее последней свадьбой! Как же так, бабуля Ниннет? Почем вы не помирились с ним тогда, в 70-м? О какой гордости и обиде вообще может идти речь, если это любовь всей твоей жизни? Я вдруг призадумалась, по телу пробежала дрожь и меня передернуло. Эта ситуация мне что-то напоминала из моей личной жизни. Я положила голову на подушку и полностью залезла под одеяло, по щекам снова катились слезы.
Мне снился кошмар. Передо мной стояли две огромные 30-ти литровые бутылки: такой объем называется «Мельхиседек». По правую руку от меня было Шато О-Брион, а по левую – Шато Марго, и обе бутылки требовали, чтобы я выбрала только одну из них и тут же выпила, а я не знала, какую выбрать! Они ведь обе хороши, да и пить я совсем не собиралась. Вместо этого моя голова лихорадочно пыталась просчитать стоимость каждой из них. Зачем пить, если на этом можно заработать? Количество нулей не вмещалось в моем сознании. Я проснулась в холодном поту, было два часа ночи. Впервые в жизни винные бутылки мне снятся в кошмарах, какой ужас!
Встав с кровати, я распахнула окно в своей комнате и, выйдя на французский балкончик, принялась с жадностью вдыхать свежий воздух. Прохладный ветерок приятно обдувал мои волосы, скользил по ночной рубашке и успокаивал нервы. На улице стоял сладкий аромат свежей травы. Когда мое сердцебиение наконец-то нормализовалось и мне снова стало хорошо, я огляделась по сторонам. Странно, но с другого крыла дома доносился тусклый свет. Если мне не изменяет память, то там располагалась спальня месье и мадам Бонне – они уже вернулись? Поздно ночью? Но их машины перед домом нигде не было. Недолго раздумывая, я вышла в коридор и медленно направилась к их комнате. Мне почему-то было тревожно. В каком они находятся сейчас состоянии? Черт! Я даже забыла надеть тапочки и накинуть на себя халат. Немного съежившись и обхватив себя за талию, я осторожно переступала по холодному полу.
К моему удивлению, дверь в их спальню была приоткрыта. Значит, они все же вернулись, а я даже не услышала, как они это сделали. Затем украдкой заглянула в комнату – там было темно, но я почему-то все равно решила войти внутрь. Кровать была аккуратно застелена, окна плотно зашторены, ни единого намека на приезд Мадам и Месье Бонне. Откуда же тогда доносился свет? И вдруг моему взору предстало нечто невероятное. Возле огромного старинного зеркала, висевшего в самом углу спальни, стояло странное существо небольшого расточка и, держа в руках подсвечник с одной догорающей свечкой, внимательно себя изучало. Оно было одето в длинное белое платье, голову прикрывала тонкая фата. У меня тотчас же участился пульс и пересохло во рту, а сердце забилось так сильно и громко, что аж в ушах стало отдавать. Я мгновенно похолодела от ужаса. Существо неожиданно обернулось ко мне и, подняв фату, удивленно вперилось в меня взглядом, а я, в свою очередь, в него! Черные накрашенные глаза, мертвецки-бледная кожа и красные как кровь губы. Да это же бабуля Ниннет!