Послушная дочь
Шрифт:
— Пойдем вниз. На кровати тебе будет удобнее.
— Нет... — Было невыносимо хоть на секунду прервать это чудо. — Я хочу здесь...
Джетро посмотрел ей в глаза, глубоко-глубоко.
— Скажи это еще раз.
Лицо ее залил нежный румянец.
— Я хочу любить тебя здесь. — Каждое слово было правдой, она чувствовала это всем телом. Не было у него никакой другой женщины — так ласкают и целуют только единственную. Она провела губами по твердому подбородку, поцеловала ямки под ключицами, прежде чем он снова увлек ее новой лаской. Силия счастливо засмеялась под желанной тяжестью
Горящий взгляд мужчины на мгновение смутил ее. Но едва Джетро сорвал рубашку и отбросил в сторону, она снова потянулась к нему, провела ладонями по шее, по упругой груди, встопорщила жесткие завитки. Силия не видела, как от этих движений у нее под кружевом колыхались груди. Что-то пробормотав, Джетро приник к впадинке между чашечками лифчика, словно пробуя на вкус тонкую нежность кожи. Откровенная чувственность была новой, но она только крепче обняла его, прислушиваясь к незнакомым ощущениям. Лифчик постигла участь платья и рубашки. Выражение лица, с которым он касался ее, наполняло Силию сознанием своего женского могущества и одновременно необъяснимой покорностью, желанием власти над собой. Не зная, что делать с этим противоречием, она смущенно пробормотала:
— Сними пояс... пряжка царапает...
Джетро торопливо освободился от остальной одежды. У него было прекрасное тело — хорошо сложенное, с рельефными мускулами. Силия восхищенно смотрела на него.
— Что ты так смотришь? Как будто не видела раздетого мужчину.
Видела. Дэррил был почти раздет. Ее восхищение погасло. Она не хотела думать об этом. Не сейчас, не в этих руках.
— Прости, я не хотел тебе напоминать.
— Ты не похож на Дэррила, — прошептала она, обвивая его ногами и целуя со страстью, которую в себе и не подозревала. В ответ он покрыл ее лицо легкими нежными поцелуями.
— Я хочу, чтобы тебе нравилось все, что я делаю.
Силия засмеялась, карий бархат глаз вспыхнул солнечными бликами.
— Нравилось? Я просто обожаю все, что ты делаешь!
— Правда? Но я только начал. — Такая улыбка впервые появилась на его лице. Словно и не было преград, так сурово их разделявших.
— И эти морщинки у глаз я тоже очень люблю.
Он засмеялся, взгляд стал еще нежнее и теплей, в нем засветилась голубизна. Мягко, очень нежно Джетро провел ладонью по упругой груди, погладил губами, нашел желудевый сосок. Медленно поцеловал сначала один, потом второй. Охнув, Силия подумала: можно ли умереть от удовольствия? Каждое прикосновение было открытием, новым шагом по terra incognita, броском в омут. Это страшнее первого полета без инструктора! И восхитительнее...
Теперь его движения были настойчивей и тверже. Джетро яростно ласкал ее, пробовал сильными ладонями все изгибы и впадины тела, словно вступал в свои владения. Силия тоже изучала его — сперва несмело, потом все свободней и радостнее. Увлекшись, не замечала, что прелестная неуклюжесть ее касаний говорит сама за себя. От восторга она не видела его удивления и колебаний. Спрятав лицо у него под ключицей, наслаждалась теплом и ароматом кожи, забрала губами твердый пупырышек соска. Эта смелая ласка ободрила его. Целуясь и касаясь друг друга, они сплелись так крепко, словно слились в одно целое.
На мгновение она замерла, на лице отразилась вспышка боли.
— Силия... — услышала она его изумленный голос.
— Еще, не останавливайся. — Теплая волна смыла всякие колебания.
— Ты говорила, что ты... но...
Силия увидела над собой его побледневшее лицо. Счастливо улыбаясь, она приникла всем телом к нему, чувствуя, как ритм соединяет их в невиданном полете. Шторм, стихия, сила и свобода захватили ее, только в этом слиянии она чувствовала себя собой — такой, какой хотела стать.
Она услышала свой голос: «Джетро... », и девятый вал понес ее к небесам. Туда, где не было опасностей и печалей, где влюбленные неразлучны и счастье совершенно.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Силия медленно возвращалась к действительности. К Джетро, уронившему голову ей на грудь. На лбу блестели крупные капли пота. Она чувствовала тяжелые толчки его сердца и гулкий стук своего. Провела отяжелевшей рукой по спине, погладила каждый позвонок.
— Я и не знала, что это будет так... даже слов нет.
Джетро поднял голову. Она никогда не видела у него такого лица — открытого и радостного, без тени обычной замкнутости. У нее сжалось горло.
— Ты говорила, что никогда не имела дел с мужчинами... я не верил тебе. Не мог поверить. Напрасно. Это правда.
— Да, так и было, — она уткнулась носом ему в подбородок, стараясь снять напряжение, — до сегодняшнего дня. А теперь это уже не так!
— Силия, я не знаю, как тебе сказать... сам не понимаю, что говорю... — он приподнялся на локте, между ними образовалось пространство, — ты настолько мне доверяла, что позволила быть первым, да? Исправить то, что причинил тебе Дэррил.
Она почувствовала холодок на влажной коже, там, где только что льнула к ней его горячая грудь. Душа озябла от этого холодка.
— Да, я в самом деле... — она не знала, как продолжить, — наверно, я была ужасно неуклюжей. У меня ведь нет никакого опыта...
— Ради бога, Силия! Я не это хотел сказать. — Он провел рукой по волосам, из глаз исчезла радостная мягкость. — Ты замерзнешь, лучше оденься. Наверняка тебе неудобно на полу.
Она только теперь осознала, что лежит на чердачном ковре. Одежда разбросана вокруг. Она схватила кружевное белье, неловко поднялась. Наклонила голову, чтобы волосы скрыли лицо. О чем он думает сейчас, как себя чувствует? Откуда она могла знать! Спросить не хватало храбрости.
Потому что... неужели ей было страшно услышать ответ?
Стоило ли ему доверять? Ему правда были приятны ее ласки? Может, ему было скучно с такой неумехой? Наконец, самый важный вопрос: как это волшебство, это чудное слияние тел и душ могло так легко оставить их, уйти без следа?
Силия слышала за спиной шорох джинсов, резкий визг молнии и не смела обернуться. За последние полчаса она поняла: слалом и одиночные полеты на «сессне» — не самый большой риск в жизни. Эмоциональная открытость и доверие куда опаснее. К этому виду риска она была не готова.