Посмотри в глаза чудовищ. Гиперборейская чума
Шрифт:
— Добавлю от себя, — сказал Огилви, вставая, — что преклоняюсь перед талантом миссис Кристи.
— Хорошо, — сказал я. — Может быть, это и к лучшему.
— Что к лучшему, что? — задергался фон Штернберг. — Разве вы не понимаете, что нас провоцируют?
— Успокойтесь, Зеппи, — сказала Марлен холодно. Очередная шляпка сидела на ее прелестной головке под таким крутым углом, что левой половины лица не было видно вовсе. — У вас полное алиби, поскольку ни одна женщина не сможет похвастаться, что страдала от неразделенной любви к вам.
— Я попрошу вас!.. — взвился возможный вдовец, виконт дю Трамбле.
Возник стюард с бокалами пива на подносе.
Мы разобрали бокалы и расселись широким полукругом на мягких гнутых зеленых стульях a`la Чиппендейл.
— Вот, вот они! — визгливым до неприличия голосом закричал виконт, уставив на нас с Атсоном два указательных перста.
— Все уже в курсе, мистер дю Трамбле, — сказал Огилви. — Сядьте, пожалуйста. Прошу вас, доктор.
— Доктор, — проворчал Атсон. — Значит, жди клистира.
— Итак, — сказала миссис Кристи, — мсье дю Трамбле утверждает, что незадолго до внезапного таинственного исчезновения своей дорогой супруги передал этим указанным им джентльменам на сохранение пакет с документами, среди которых находиось и завещание мадам Луизы, написанное ею собственноручно. Получив этот пакет обратно и незамедлительно проверив сохранность документов, он обнаружил, что в завещание внесены изменения. Видимых следов вскрытия пакета нет, однако…— она медленно обвела нас холодным изучающим взглядом, — криминалистам известны случаи извлечения документов даже без вскрытия конверта.
Атсон подался вперед. Ему очень хотелось узнать, как это делается.
— Конверт был у меня, — сказал я. — Никто к нему не прикасался.
— А в чью пользу изменено завещание? — спросил Петр Демьянович.
— Mon deaus! — снова взвился дю Трамбле. — Вы хотите сказать!..
— В завещание внесены такие грубые и бессмысленные поправки, — холодно сказал Огилви, осаживая несчастного виконта взглядом, — что оно становится попросту недействительным.
— Но ведь пока не найдено тело!
— Вот! — подняла палец миссис Агата. — Вот в этом-то все и дело. Леди и джентльмены, давайте условимся: я задаю вопросы, вы на них отвечаете. Или не отвечаете. Мистер Карак… Караз… — она посмотрела на меня.
— Карамазов, — подсказал я. По всем документам я сейчас был Карамазов, и папа у меня был Карамазов, и мама Карамазова, и никого это не удивляло. Какая еще у русского может быть фамилия?
— Мистер Карамазов, где вы находились двадцать седьмого апреля в восемь часов вечера? — спрашивая это, она смотрела не на меня, а на какой-то листок с записями.
— По моему… — я посмотрел на Атсона. — Мы ужинали. Разве не так?
— Да, мы ужинали, — подтвердил Атсон. — А лягу… в смысле, вот этого парня, — он показал на дю Трамбле, — там не было.
— Разумеется, — сказала миссис Агата. — Его там и не могло быть. Мистер Карамазов, а в вашей каюте в это время кто-нибудь оставался?
— А кто мог оставаться в моей каюте? — изумился я.
— Ну… горничная, — неуверенно высказала догадку миссис Агата.
— А что, кто-то видел, как она выходила?
— В том-то и дело, что нет. Это и настораживает больше всего. Ведь в это время никто не видел и мадам Луизы. Фрау Дитрих, что вы скажете на это?
— Я не обязана следить за нравственностью обслуживающего персонала, — поджала губки Марлен. — Это дело старшего стюарда.
— Да, не обязана, — склочным голосом подтвердил фон Штернберг.
— Где вы хранили конверт, мистер Карамазов? — продолжала миссис Агата.
— Носил с собой, — сказал я.
На самом деле я его, конечно, с собой не носил. Конверт лежал там же, где и мой груз, и никто не в силах был отыскать его. Хотя… меня вдруг взяли сомнения. На всякий замок находится ключ, и если подменили завещание, то и груз тогда… Да нет, не может быть. Я бы почувствовал.
— Помните ли вы своих родителей, мистер Карамазов?
— Что? — я не сразу среагировал на такой поворот. — Разумеется, помню.
— А вы, мистер Атсон?
— Увы, леди, я типичная приютская крыса, — Атсон громко вздохнул и взял еще пива. — Мы у себя в Америке не покупаем себе шикарные родословные.
— Да, в Америке это не требуется, — согласилась миссис Кристи. — А вот в Европе без этого не сделаешь и шага. Особенно на континенте. Не так ли, фрау Дитрих?
— Не имею представления, — фыркнула Марлен. — Я никогда не скрывала своего мещанского происхождения.
— Но кое-что могли скрывать и от вас, — миссис Агата наклонила голову. — Продолжим наш интересный разговор. Мсье дю Трамбле, сколько лет вы состояли в браке с мадам Луизой?
Раздался странный звук. Все посмотрели на француза.
— Как бы сказать: Это наше свадебное путешествие. — он зарделся.
— Formidable! — произнес кто-то.
— Как я понимаю, титул ваш, — сказала миссис Агата. — А состояние…
— Кстати! — прогудел Атсон. — А велико ли наследство?
— Достаточно. Велико. — раздельно и веско произнес Огилви. — Чтобы. Негодяю. Пойти. На все.
— Это интересно… — сказал Атсон и задумался.