Посох и Шляпа

Пратчетт Терри Дэвид Джон

– Пастернак? – подсказал Найджел.

– Винную бутылку? – догадался сериф.

– Ну, вроде того, – осторожно подтвердил Ринсвинд, немного собрался с мыслями и продолжил: – Но в действительности магия, она… она…

– Не такая?

– Очень похожа на винную бутылку? – с надеждой предположил сериф.

– В действительности это магия использует людей, – торопливо сказал Ринсвинд. – Она влияет на вас точно так же, как вы влияете на нее. Если ты балуешься с магическими штучками, будь готов к последствиям. Я просто подумал, что

стоит предупредить вас об этом.

– Это как винная бутылка, – заметил Креозот, – которая…

– Выпивает тебя, – поспешно закончил Ринсвинд. – Так что для начала положи на место лампу и кольцо. И ради всех богов, ничего здесь не три.

– Мой дед нажил с их помощью семейное состояние, – мечтательно произнес сериф. – Видишь ли, злой дядя запер его в пещере, и дедушке пришлось воспользоваться тем, что попалось ему под руку. А у него ничего не было, кроме ковра-самолета, волшебной лампы, магического кольца и грота, битком набитого драгоценностями.

– Да, наверное, его путь наверх был нелегким… – отозвался Ринсвинд.

Канина расстелила на полу ковер. Сложный узор изображал золотых драконов на голубом фоне. Драконы выглядели крайне незатейливо – длинные бороды, уши, крылья… Казалось, они застыли в движении, их застигли в момент перехода из одного состояния в другое, и это позволяло предположить, что выткавший их станок обладал несколько большим количеством измерений, чем обычные три. Но самым худшим в узоре было то, что если вы смотрели на него достаточно долго, то вам начинали мерещиться голубые драконы на золотом фоне. В общем, в вашу душу закрадывалось ощущение, что, если вы и дальше будете предпринимать попытки увидеть драконов обоих типов одновременно, ваши мозги полезут из ушей.

Еще один отдаленный взрыв сотряс здание, и Ринсвинд наконец оторвался от ковра.

– И как им управлять? – поинтересовался он.

– Лично я никогда им не пользовался, – пожал плечами Креозот. – Наверное, нужно просто командовать «вверх», «вниз» и так далее.

– А как насчет «пролети сквозь стену»? – уточнил Ринсвинд. Все посмотрели на высокие, темные и, самое главное, прочные стены зала.

– Мы могли бы попытаться сесть на него и сказать: «Поднимайся», – предложил Найджел. – А чтобы не удариться о потолок, нужно крикнуть, ну, к примеру, «стоп». – Какое-то время он обдумывал собственные рекомендации. – Если именно так нужно говорить.

– А можно сказать «садись», – подхватил Ринсвинд, – или «опускайся», «ныряй», «снижайся», «вались». «Падай».

– «Пикируй», – мрачно подсказала Канина.

– Кроме того, – заметил Найджел, – в воздухе носится столько неприрученной магии, что я бы на твоем месте попытался воспользоваться какой-то ее частью.

– А-а… – протянул Ринсвинд. – Ну…

– У тебя на шляпе написано «Валшэбник», – напомнил Креозот.

– Писать слова на шляпах каждый умеет, – буркнула Канина. – Нельзя верить всему, что читаешь.

– Ну-ка, подождите минутку! – вспыхнул Ринсвинд.

Они

подождали минутку. Подождали еще семнадцать секунд.

– Слушайте, это гораздо труднее, чем вы думаете, – наконец заявил он.

– Что я вам говорила? – фыркнула Канина. – Пошли, будем выцарапывать известку ногтями. Взмахом руки Ринсвинд заставил ее замолчать, снял с головы шляпу, демонстративно сдул со звезды пыль, надел шляпу, поправил поля, закатал рукава, согнул пальцы, разогнул пальцы… И впал в панику.

Не придумав ничего лучшего, он прислонился к каменной стене.

Она вибрировала. И происходило это не потому, что ее трясли. Чувствовалось, что эта дрожь исходит изнутри.

Она была очень похожа на ту дрожь, которую Ринсвинд ощутил в Университете перед самым прибытием чудесника. Камень был чем-то расстроен.

Ринсвинд скользнул вдоль стены и приложил ухо к следующему камню – к небольшому, клиновидному камешку, закрывающему маленькую щелку в кладке. Это был не какой-нибудь крупный, важный камень, а малыш-трудяга, терпеливо выполняющий свою долю работы на благо всей стены. Он тоже дрожал.

– Тс-с, – прошипела Канина.

– Я ничего не слышу, – громко заявил Найджел.

Он относился к тому типу людей, которые, услышав предупреждение «Не смотри», тут же поворачивают голову, точно сова на крутящемся столике. Это те самые люди, которые, когда вы указываете, скажем, на необычный крокус, растущий рядом с ними, неуклюже разворачиваются, опускают ногу – и сразу раздается тихий, печальный хлюпающий звук. Если они теряются в лишенной дорог пустыне, вы можете их найти, положив на песок что-нибудь маленькое и хрупкое – например, бесценную старинную чашку, которая хранилась в вашей семье несколько поколений. Вскоре вы обязательно услышите хруст фарфора. Но как бы то ни было…

– В этом-то все и дело! Что, война уже закончилась?

С потолка на шляпу Ринсвинда каскадом посыпалась известка.

– Что-то действует на камни, – негромко проговорил он. – Они пытаются вырваться на свободу.

– И мы находимся как раз под целой кучей таких камней, – заметила Канина.

Сверху послышался скрежет, и вниз ударил луч дневного света. К удивлению Ринсвинда, внезапная смерть под завалом их не постигла. Затем снова раздался треск, и дыра в потолке увеличилась. Из нее выпадали камни, но падали они вверх.

– Думаю, – сказал Ринсвинд, – сейчас самое время проверить, как работает ковер.

Стена рядом с ним встряхнулась, как собака, и медленно развалилась на куски. Уносящиеся прочь обломки несколько раз сильно задели Ринсвинда. Окруженные вихрем взлетающих камней четверо беглецов упали на голубой с золотом ковер.

– Надо отсюда выбираться, – в очередной раз отпустил проницательное замечание Найджел.

– Держитесь, – посоветовал Ринсвинд. – Я прикажу ковру…

– Нет, – оборвала его Канина, становясь рядом на колени. – Я ему прикажу. Тебе я не доверяю.