Посох и Шляпа
Шрифт:
– Выше нос. Нужно видеть во всем только хорошее. Ведь могло быть и хуже.
Койн еще раз оглянулся и чуть более нормальным голосом поинтересовался:
– Хуже?
– Гм.
– Где мы?
– Это что-то вроде другого измерения. Магия прорвалась сюда и, думаю, увлекла нас за собой.
– А эти существа?
Они посмотрели на Тварей.
– Кажется, это Твари, – ответил Ринсвинд. – Пытаются пролезть в дыру. Это нелегко. Разные энергетические уровни. Помню, нам как-то читали по ним лекцию…
Койн кивнул и протянул худую, бледную руку к его лбу.
– Ты не против…?
Его прикосновение
– Ты о чем?
– Чтобы я заглянул к тебе в голову?
– Ай-й.
«Здесь жуткий бардак. Неудивительно, что ты ничего не можешь найти».
– Ой.
«Тебе следовало бы устроить генеральную уборку».
– Уф.
– Ага.
Ринсвинд почувствовал, что чужой разум покинул его мозг. Койн нахмурился.
– Их нельзя пускать, – объявил он. – Они обладают ужасной силой. Сейчас Твари пытаются расширить дыру, и это им по плечу. Они ждали шанса прорваться в наш мир в течение многих… – он сдвинул брови, – япох?
– Эпох, – поправил Ринсвинд.
Койн разжал ладонь, которую до сих пор держал крепко стиснутой в кулак, и показал волшебнику небольшую серую жемчужину.
– Знаешь, что это? – спросил он.
– Нет. И что же это?
– Я… не помню. Но мы должны вернуть ее обратно.
– Ладно. Воспользуйся чудовством. Разнеси их на куски и пошли домой.
– Нет. Они живут за счет магии. Это только усилит их. Я не могу прибегать к волшебству.
– Ты уверен? – уточнил Ринсвинд.
– Боюсь, в твоей памяти не было ни малейших сомнений по этому поводу.
– Тогда что нам делать?
– Я не знаю!
Ринсвинд обдумал его заявление, а потом с видом человека, пришедшего к окончательному решению, начал стягивать с себя последний носок.
– Только кирпичей здесь нет, – заметил он, обращаясь в пространство. – Придется воспользоваться песком.
– Ты хочешь расправиться с ними при помощи носка с песком?
– Нет. Я собираюсь убежать от них. Носок с песком пойдет в ход, когда они побегут за мной.
Люди возвращались в Аль Хали, над которым горой обломков высилась рухнувшая башня. Несколько смельчаков принялись разгребать завалы, исходя из того, что там могли остаться люди, которых можно спасти или ограбить – или и то, и другое вместе.
Среди обломков камней и состоялся следующий разговор:
– Под этой плитой что-то шевелится!
– Под этой? Клянусь двумя бородами Имтала, ты ошибаешься. Она, должно быть, весит целую тонну.
– Братья, сюда!
Потом следуют звуки, сопровождающие подъем чего-то очень тяжелого, а затем:
– Это ящик!
– Как ты думаешь, в нем могут храниться сокровища?
– Клянусь Семью Лунами Назрима, у него отрастают ноги!
– Не Семью, а Пятью…
– Куда это он? Куда это он пошел?
– Неважно. Ты от темы не отходи. Давай-ка разберемся. Согласно легенде, Лун было Пять…
В Клатче к мифологии относятся серьезно. Это только в реальную жизнь они не верят.
Трое всадников, спускающихся сквозь тяжелые снеговые тучи к пупземельному краю равнины Сто, почувствовали, что вокруг них что-то изменилось. В воздухе появился какой-то резкий запах.
– Вы ничего не чувствуете? – спросил Найджел. – Я помню этот запах с детства – лежишь в постели в первое утро зимы и вроде
Облака под ними расступились, и они увидели стада, принадлежащие Ледяным Великанам и заполняющие высокогорную равнину от края до края.
Льды простирались на мили во всех направлениях, и воздух насквозь пропитался издаваемым ими грохотом.
Первыми двигались ледники-самцы, оглашая окрестности могучим скрежещущим ревом. Их неумолимо стремящиеся вперед тела поднимали огромные фонтаны земли. За ними следовали самки и малыши, которые легко скользили по равнине, уже вспаханной вожаками до самого скального основания.
Они так же походили на привычные – и, как считал мир, знакомые – ледники, как дремлющий в тени лев походит на триста фунтов действующих со зловещей согласованностью мускулов, прыгающих на вас с разинутой пастью.
– И… и… когда подходишь к окну…
Губы Найджела, не получающие сигналов от мозга, перестали шевелиться.
Равнина была забита движущимися, толкающимися глыбами льда, которые с ревом неслись вперед, поднимая облака липкого пара. Под промчавшимися вожаками дрожала земля, и наблюдающим сверху всадникам стало ясно, что тому, кто собирается остановить эту лавину, понадобится нечто большее, чем лопата и пара фунтов каменной соли.
– Ну, давай, – сказала Канина. – Объясняй. Только кричи погромче.
Найджел встревоженно посмотрел на поток ледников.
– По-моему, я вижу какие-то фигуры, – услужливо вставил Креозот. – Смотри, на тех… существах, что возглавляют стадо.
Найджел вгляделся в падающий снег. Действительно, на спинах ледников виднелись какие-то фигуры. Они были человекоподобными или человекообразными – по крайней мере, человековидными. И вроде бы не особенно большими.
Такое впечатление создавалось потому, что сами ледники были огромными, а Найджел не был особенно силен в оценке перспективы. Когда лошади опустились и подлетели к вожаку стада – громадному самцу, покрытому глубокими расселинами и шрамами от морен, – стало очевидно, что одна из причин, по которой Ледяных Великанов называли Ледяными Великанами, состоит в том, что они – ну, в общем, великаны.
Вторая причина заключалась в том, что они были сделаны изо льда.
На гребне вожака сидела, согнувшись, фигура размером с большой дом и подгоняла ледник при помощи длинного шеста с шипом на конце. Она была изрезана выступами и разбрасывала во все стороны зеленосиние отблески. Ее белоснежные локоны охватывала тонкая серебристая лента, а глаза были крошечными, черными и глубоко посаженными, словно небольшие кусочки угля [24] .
Впереди раздался оглушительный треск – это несущиеся во главе стада ледники врезались в лес. В небо в панике взвились птицы. Найджела, галопом скачущего по воздуху рядом с Ледяным Великаном, окутало облако из снега и щепок.
24
И это единственное, чем Ледяные Великаны походят на идолов, которых дети, повинуясь древним и неосознанным воспоминаниям, лепят в снежную погоду. И вряд ли к утру этот Ледяной Великан превратится в маленькую горку грязного снега с торчащей из нее морковкой.