Посох заката
Шрифт:
– Понял? – усмехнулся тот. – Не расслабляйся, «драгоценный брат», сволочи бывают всякие! Ладно, рассказывай, зачем тебе столько королей понадобилось? Да не дергайся ты, я уж все тут у вас рассмотрел. Тоже мне, проблема. Я в этом вашем чертовом мешке с десяток дыр проковырял, пока вы чухались!
– Вот кого нам не хватало, когда командой работали! – шепнул Хриплый Молот.
– Точно, – кивнул Усатый Могила. – Этот на сержанта тянет. Причем сразу.
– Талант, – усмехнулся Рыжий Хэк.
И, хотя разведчики говорили меж собой даже не вполголоса, а гораздо-гораздо тише,
– Обижаете! – весело заявил он. – Я в свое время аж до майора дослужился! Правда, не в разведке, а в Морской Страже, что, не спорю, существенно меняет дело… но у нас, знаете ли, веселье тоже случалось!
– А как вы королем-то сделались, уважаемый коллега? – спросил Орн Тарнай.
Назвать короля «уважаемый коллега»! Эруэлл собрался было показать Орну кулак, потом вспомнил, что уже делал это, и показал на всякий случай сразу оба. Орн Тарнай только улыбнулся в ответ. Ласково и простодушно. Однако король Дарман не обиделся – напротив, то что разведчики причисляют его, майора Морской Стражи, к «уважаемым коллегам», кажется, здорово ему польстило, Эруэлл подумал, что свое боевое прошлое король наверняка ценит гораздо выше своего королевского настоящего.
– А как братец мой любезный, якорь ему в глотку, короной за трон зацепился и ножки свои драгоценные протянул, вот я и королевствую с тех пор помаленьку, – пояснил он. – А вы тут что, собрались втихаря укусить Ронских бандюг за задницу?
– Вы ясновидящий, Ваше Величество? – с улыбкой поинтересовался Линард.
– Я – король! – радостно сообщил король Дарман. – Ежедневное ношение короны, знаете ли, способствует развитию самых разных отклонений от личности, – Дарман картинно повертел пальцем у лба. – На самом деле все просто. Как я погляжу, здесь собрались укушенные. Все что им остается – укусить в ответ!
– А тебя я где-то видел, – заявил он, наставив палец на Эруэлла. – У меня даже мелькнула смутная догадка… боюсь, она слишком безумна… слишком, чтоб оказаться правдой… и все же… неужели ты?..
– Король Эруэлл. Прямой потомок Хапара Арамбура. Законный Король Оннера. Верховный Король Оннерского Союза. Властитель Клятвы, – проговорил Линард. – Ваше Величество, король Дарман, перед Вами – Ваш сюзерен.
– Сюзерен, – пробормотал Дарман и вдруг хихикнул. – А что, нехилый сюзерен! Идет! Считайте, что вы меня уболтали! Остальные уже согласились? Или помочь?!! – он с решительным видом поддернул и без того засученные рукава.
– Не совсем согласились, – помявшись, сообщил Линард.
– Совсем не согласились! – возмущенно воскликнул король Арвалирен. – И я с нетерпением жду, когда же закончится это безобразие!
– Оно только началось! – усмехнулся Линард. – Внимание, портал!
Из магического портала с тяжеленным мешком на плече вышагнула юная красавица. Мягкое платье нежно струилось, облегая ослепительные формы… шаг – и красавица превратилась в сморщенную старуху в монашеском одеянии… шаг…
– Винк! – воскликнул король Эруэлл.
– Так точно, командир! – отрапортовал Винк Соленые Пятки, аккуратно опуская мешок на пол. – Задание выполнено. Груз доставлен.
– Развязывай! – приказал
Винк Соленые Пятки сноровисто развязал мешок; завязка змеей стекла на пол и замерла. На миг воцарилась абсолютная тишина. Тишина, вольная властвовать даже над королями. Даже Боги не властны над тишиной. Она приходит и уходит по каким-то своим законам и прихотям.
Тишина сменилась пронзительным криком. Тишина всегда чем-нибудь таким сменяется. Иногда думаешь, лучше бы она и вовсе не наступала. Мешок распахнулся, как зев неведомого чудовища, внезапно сообразившего, что оно сдуру сожрало что-то, ну совсем не предназначенное для пожирания, что-то, способное отбить аппетит вместе с желудком.
Мешок распахнулся, и из него с яростным воплем: «Негодяи!» – на белый свет появился последний участник… точней, участница грядущего Оннерского Союза.
Больше всего королева Шенген была похожа на ветер. На тот стремительный ураган, что, возникая как бы из ниоткуда, срывает с насиженных мест разнообразные предметы и швыряет их вам в лицо, не заботясь ни о тяжести предметов, ни о сохранности вашей физиономии. Даже если эта ваша физиономия вдруг сподобилась получить высокое звание королевского лика. Урагану все по фигу.
Королеве Шенген тоже все было по фигу – или же она очень старалась, чтобы все так решили. Во всяком случае, ни одному урагану не было бы стыдно за количество самых разнообразных предметов, одновременно оказавшихся в воздухе мановением царственных ручек королевы Шенген. По какой-то странной случайности все эти предметы достались одному Эруэллу. Эруэлл старательно ловил то, что в него швыряла обозленная непочтительным отношением к своей особе королева.
Предметы летели с такой скоростью и силой, что будь у Эруэлла чуть поменьше боевого опыта…
"Вот поэтому она до сих пор замуж не вышла, " – мелькнуло в его мозгу. – «Все ее поклонники вымерли после первой же ссоры!»
…туфельки, расческа, зеркальце, тяжелое ожерелье с изумрудами и топазами, браслет… еще браслет… расческа, зеркальце, расческа… и ведь нельзя же ничего уронить… а собственно, почему?.. не знаю почему, но нельзя!.. браслет, еще браслет… перстень с королевской печатью… но как же хороша, чертовка… просто восхитительна… зеркальце, зеркальце, еще зеркальце – проклятье, кажется, она их коллекционирует… только без паники, количество безделушек, могущих находиться на одной женщине в один момент времени, ограничено естественными законами женской географии… зеркальце, зеркальце, браслет, перстень, корона… стилет, черт подери – едва поймал, между прочим… браслет, перстень, кольцо… вот это да!!!
Ничего себе шуточка!
Поток предметов иссяк. Королева Шенген, тяжело дыша, уставилась на короля Эруэлла. Глаза ее метали молнии. А потом перестали. Потом она просто смотрела на короля Эруэлла. И все остальные на него тоже смотрели – потому что было на что посмотреть. Ну, где еще вам покажут здоровенного мужика в изящном дамском ожерелье, с целой кучей всяческих безделушек, торопливо рассованных и торчащих кое-как из карманов, с миниатюрной короной на голове, туфельками на ушах и вычурным придворным стилетом в зубах?