Посол без верительных грамот (сборник)
Шрифт:
– Так утверждал Джон Цвиркун. Он, наверно, уже в лаборатории. Идем к нему.
Рой остановил схватившего пальто Генриха.
– Говорить с Джоном буду я. По твоему описанию, он человек малоприятный. Я постараюсь убедить его, что он должен приспосабливаться к нам, а не мы к нему. У тебя такие разговоры не получаются.
…Цвиркун, уже сидевший в лаборатории, поспешно вскочил и, сияя кривящимся лицом, пошел навстречу братьям. Рой холодно пригласил его в свой кабинет, жестом показал на кресло. Цвиркун заторопился говорить. Рой оборвал его таким
– Я считаю, что предложенная вами тема не соответствует профилю нашей лаборатории, – ледяным тоном начал Рой. Цвиркун побледнел так сильно, что Рой невольно заговорил быстрей. – Брат придерживается другого мнения. – Цвиркун с благодарностью посмотрел на Генриха, снова ничего не сказал, только сморщил лицо в гримасе, соединившей вместе губы, нос и глаза; возможно, он так выражал высшую степень признательности. – Мы обычно друг другу уступаем. Брат не захотел мне уступить, пришлось это сделать мне. – Цвиркун, вскочив, хотел рассыпаться в благодарностях, но Рой, повысив голос, раздраженно продолжал: – Прошу вас помолчать, я не окончил. И, пожалуйста, не кривляйтесь. Я не понимаю выражений вашего лица.
– Я постараюсь, – тихо сказал Цвиркун. – Поверьте, это непроизвольно. На Марсе мы привыкли ко многим вольностям. На Земле иные порядки…
Он теперь с таким усердием удерживался от гримас, что Генриху стало жаль его. Рой перечислял условия, необходимые для успешного поиска. Цвиркун вручает таблицу колебаний пластинки, отвечающих на излучение спор калиописа, с полным расчетом направлений на излучающий объект и расстояний до объекта.
– Да, да, пластинка укажет, в какой стороне и сколько километров до… – не удержался Цвиркун и тут же осекся под взглядом Роя.
Среди условий были и такие, что поиск совершается лишь на Земле, без вылетов на другие планеты, и что в благодарность за поимку опасного беглеца Цвиркун передает лаборатории братьев информацию о материале пластинки. Цвиркун, без спора приняв все условия, вытащил из кармана металлическую ленту и вручил ее Рою.
– Здесь записи колебаний, создаваемых спорами калиописа, друг Рой. – Цвиркун так страшился чем-нибудь рассердить старшего из братьев, что даже говорил без обычной торопливости и повторений, тщательно выговаривая каждое слово.
– Достаточно ли чувствительна ваша пластинка для успешного поиска? Вы меня понимаете? За те несколько суток, что прошли с момента прибытия Брантинга, он мог значительно отдалиться от Столицы.
На это последовал уверенный ответ:
– От моего индикатора Брантингу на Земле не скрыться. Даже если он сейчас в противоположной точке земного шара! Конечно, если он всюду беспорядочно разбросал споры…
– Но и в этом случае мы его найдем по оставленным им следам, не так ли? Идемте к испытательным стендам.
Генрих хорошо знал брата и привык ничему не удивляться. Но Цвиркун не скрывал, что поражен. Установка была уже смонтирована,
– Это… Это… – с трудом выговорил он.
– Да, – сказал Рой. – Похоже, что каждая спора создает свой отдельный звон. Вы не ошиблись, Брантинг на Земле.
Цвиркун метнулся к стенду:
– Где он? Где? Ради всего на свете, где?
Рой усиливал и уменьшал звук, на шкале плясали зеленоватые змейки, они складывались в четкие линии. Брантинг был в Столице, он летел по ее улицам. Рой быстро подал на экран, занимавший половину стены, план города, сфокусировал на экран траекторию движения профессора. Брантинг выбирался из Столицы – кривая полета пересекла центр, прошла по Кольцевому проспекту, вновь углубилась в радиальные улицы.
– Он мчится в космопорт! – раздался истошный вопль Цвиркуна. – Совершил преступление и спасается от возмездия!
Генрих с тревогой посмотрел на Роя. Рой покачал головой.
– Дешифратор настроен на споры, а не на самого Брантинга. Если семена калиописа при нем, значит, он не совершил преступления. Пусть он уезжает, для Земли это лучше.
Цвиркун умолял, хватая руки Роя:
– Задержите его, не дайте бежать! О, вы и представить не можете, какой это будет ужас, если он скроется! Дамоклов меч, вечно висящий над головой! Надо его обезвредить, а не отпускать!
Рой вызвал космопорт. На экране высветился кабинет начальника. Начальник поднял руку, приветствуя братьев – они были давние знакомые, – внимательно посмотрел на скрючившегося от волнения Цвиркуна.
– Миша, важное происшествие, – сказал Рой. – В космопорт сейчас прибудет профессор Сильвестр Брантинг с Марса. Его надо задержать. Есть подозрение, что он собирается совершить запрещенное на Земле деяние. В Столице он неуловим, так как экранировал свой мозг и изменил внешность. В ближайшее время с Земли на планеты отходят какие-либо космолеты?
– Через полчаса стартует рейсовый на Марс, – ответил начальник космопорта. – Если ваш Брантинг решил сегодня улететь с Земли, то только на нем. Два лунных экспресса уже ушли, рейсовый на Меркурий перенесен на завтра.
– Отлично, Миша! Мы можем быть уверены?
– Разумеется. В космопорту Брантингу придется расстаться с экранизацией. Без сверки энцефалопаспортов мы никого не выпускаем в космос. Сейчас я затребую в Управлении государственных машин полную электронную характеристику вашего проштрафившегося профессора.
Рой погасил изображение.
– Мы тоже поедем в космопорт и прихватим с собой дешифратор, – сказал он Генриху и Цвиркуну.
В авиетке Цвиркун молчал, и молчание красноречивей, чем прежняя торопливая речь, выдавало, в каком он нервном возбуждении.