Посол на подмене
Шрифт:
Завтрак в присутствии задумчивого мартнаильца прошел спокойно. Его подчиненные объявились позднее, сели отдельно и довольно далеко. Страдающий после всех ранений и нервотрепки Ларион так и не спустился, слуга опять захватил ему наверх поднос. Даже охрана из тариманцев не мешала, мужчины подпирали стену по обе стороны двери и не предпринимали попыток приблизиться. Они явно не поняли ни слова из беседы с Роэном, иначе не были бы так спокойны. Но этот факт был только на руку Никоэлю, который не хотел иметь за спиной наушничающих Астору и Ксантару шпионов. Если все движения на виду, пусть хоть свобода
— Ты сейчас во дворец? — спросил мартнаильский посол.
— Да, договор о намерениях подписывать.
— Я с тобой. Хочу узнать, что еще выяснилось по вчерашнему нападению.
— Времени совсем немного прошло.
— Не важно, надо официально заявить о своем интересе. К тому же ты же не думаешь, что следователи под утро разошлись спать? Работали как миленькие.
— А у тебя бессонница?
— У меня вредность, помноженная на необходимость, — отозвался вампир. — Не выспавшиеся чиновники, как правило, менее воздержаны на слова, надо только держать уши открытыми.
— Пока я еле глаза открытыми держу.
— Ты хотя бы одеться нормально успел и привести себя в порядок, не то что я.
— Открою тебе маленький секрет…
— Да? — насторожился Роэн, излучая внимание.
— В отличие от подушки, халат мне в сундук не уложили.
— Тьфу! Издеваешься?
— Удовлетворяю твое любопытство.
— А мне показалось, что вредность ты свою удовлетворяешь.
— Видишь, какая взаимная выгода? — не растерявшись, подмигнул Никоэль. Настроение было боевое.
— Подожди меня в холле, я сейчас, — попросил вампир.
К Астору дипломаты отправились вдвоем. Оба почему-то твердо были уверены в том, что министр уже встал, поэтому удивились, когда работающий в кабинете Линк сообщил: наставник еще не появлялся, он с другими учениками предоставлены сами себе. Говорил мальчишка с жутким акцентом, смотрел мрачно и неприветливо. Впрочем, Нея и Корн вообще голов не подняли, занятые переписыванием бумаг. Но, невзирая на это, Никоэль не упустил возможности заглянуть через плечо девочки и убедиться, что договор готовится. А что готовится детьми… Значит, так надо. Ник уже в достаточной мере понял своеобычность культуры тариманцев, чтобы прийти к мнению, что нельзя настаивать на своем видении ситуации как на единственно правильном.
— Что будем делать? — поинтересовался вампир.
— Я собираюсь посидеть в коридоре на диване и подождать, — сообщил белавец. — Тихо, безопасно, подремать можно.
— Тогда я пока на минутку на паладио смотаюсь, посмотреть кое-что надо.
Ник безразлично пожал плечами и направился к облюбованному месту возле окна, он не нянька нарывающемуся вампиру. Жаль, что горизонтально растянуться на диванчике нельзя, некультурно получится. Хотя тут почти не ходят… Присев, парень в раздумьях внимательно поглядел в оба конца коридора. Однако принять решение не успел, так как другой наглец оказался быстрее. Черный пушистый зверь возник, словно из воздуха, быстро заскочил на колени и свернулся аккуратным клубочком. Со стороны не отличить от обычного домашнего кота. Но Никоэль-то знал, что это не так, его опять решил навестить знакомый котенок мурчианы. Правда, на сей раз без грозного сопровождения, при котором и лишнее
— Черныш, рад тебя видеть, — улыбнулся парень и погладил зверя по шерстке. — Спать хочешь? Вот и я хочу, — вздохнул Ник, откидываясь на спинку дивана. Он прикрыл глаза и постарался расслабиться. А что? Теплое пушистое одеяло у него уже есть, пусть и маленькое.
По ощущениям прошло не так уж много времени, буквально несколько минут, когда посол услышал неторопливые шаги и голоса. Похоже, фин Астор опять шел вместе с кори Ксантаром и как раз жаловался на недосып. Ник открыл глаза и бережно переложил клубочек с колен на диван рядом. Не хватало еще, чтобы его застали чуть ли не в обнимку с мурчианой! Ни к чему нервировать министра и тем более — его друга.
— Извини, Черныш, так надо, — прошептал парень. — Не то меня запрут в комнату с перинами, а ключ выкинут. Случайно. Причем новый пообещают изготовить через месяц.
Кот встал, встряхнулся, недовольно зыркнул и… снова без спроса забрался на брюки. Пришлось перекладывать еще раз. Однако черный бандит не смирился. Так они беззвучно и спорили, пока совсем рядом не раздалось:
— А ну, стой!
Ник замер, Черныш — нет. Воспользовавшись неподвижностью человека, кот с видом завоевателя взошел на колени и лег.
— Он вас не послушал, — пожаловался посол.
— Я просил не его, а вас, — пояснил Ксантар. — У этого обездоленного и так не слишком много радостей осталось, потерпите немного. Вы же никуда не торопитесь?
— Договор надо подписать.
— Он никуда не… — начал Ксантар, но не закончил, так как Астор с силой воткнул ему локоть в бок, чтобы не говорил за двоих и не портил ему процесс работы.
— Берите кота на руки и пойдемте, — попросил министр.
— А кот не в состоянии на собственных… — осекся Ник, почувствовав, как в ногу впиваются когти. — Ясно, не в состоянии, — преувеличенно печально вздохнул он.
— Вы не волнуйтесь, он не опасен, — заверил Ксантар и чуть тише добавил: — Если обижать не будете.
Обидно, но ни он, ни его друг на кольчугу просто не обратили внимания. Словно послы у них так каждый день одевались.
В кабинете Ника усадили в кресло, положили перед ним три экземпляра договора, написанного на двух языках так, чтобы предложения с одинаковым смыслом чередовались, и придвинули чернильницу. Линк, Корн и Нея при этом притихли и, казалось, вообще перестали дышать. Астор украдкой показал Ксантару кулак и замер возле стола. И только Черныш не успокоился, он крутился то влево, то вправо, стараясь устроиться поудобнее.
Однако молодой посол не стал торопиться, он внимательно прочитал текст на обоих языках, убедился, что расхождений нет, и только тогда взялся за перо. Рука от волнения дрогнула, он чуть не посадил кляксу. Подпись вышла корявой, еще и склонившиеся над ним тариманцы нервировали. Но Астор хоть бумагу гипнотизировал, а вот Ксантар уставился прямо в лицо. Тысяча драконов! Ник сообразил, что начальника тайной канцелярии наверняка заинтересовал эффект выцветания радужки глаз, и постарался успокоиться и опустить лицо ниже. Печатку он прикладывал, буквально утыкаясь носом в стол, что не очень понравилось зажатому Чернышу.