Шрифт:
ПРОЛОГ
— Фин Астор, могу я узнать, что вы решили касательно разграничения спорных земель? — окликнув министра иностранных дел Таримана, поинтересовался посол Белавии. На своем языке, разумеется.
— A-а, барон Орэт, мы еще не закончили полное обследование и оценку территории, придется вам немного подождать, — отозвался статный мужчина на белавском. — Надеюсь, вы нашли приемлемыми выделенные апартаменты и не будете в обиде за то, что в гостях пробудете немного дольше, чем планировали. Как только вопрос решится и чери Трант подпишет бумаги, вы первым об этом узнаете.
Посол сохранил вежливое выражение лица, хотя его одолевала досада. Он-то подождет,
Орэт посторонился, чтобы освободить проход фину Астору, а потом непроизвольно отступил еще на пару шагов назад. За министром иностранных дел в дверной проем кабинета, куда он не успел зайти, лениво прошествовала проклятая мурчиана. Неизменная спутница любого тариманца-мага.
Все местные жители рождались с даром к магии, но при этом с абсолютно пустым резервом, их сил не хватало на создание самого простого заклинания. И только в день совершеннолетия некоторые из них могли стать полноценными магами, если их избирала мурчиана. Эти животные выглядели как обычные котята во всем мире, но были гораздо умнее и сообразительнее и умели увеличиваться в размерах в несколько раз. До вступления в союз с человеком габариты менялись хаотично и неконтролируемо, после — по желанию самих кошек или по просьбе хозяина. Но чаще всего предпочтительной являлась укрупненная форма. В лице мурчианы тариманец получал не только практически бездонный резерв магических сил для подпитки плетений заклинаний, но и неуязвимого для магии зубастого и когтистого охранника с грацией и стремительностью огромной кошки. А еще возможность и самому трансформироваться для битвы, на небольшой промежуток времени став чуть выше, мускулистее, сильнее и быстрее. Натуральные оборотни! Однако хотя бы в мирное время тариманцы выглядели как обыкновенные люди.
Так что неприязнь посла в основном активно вызывали опаснейшие мурчианы. Им дозволялось практически все. Будь ты хоть обычный гость, хоть король соседней страны, а обязан во имя мира терпеть их выходки, не смея тронуть хоть пальцем, — табу. А эти твари словно чувствовали неприязнь. Они могли ни с того ни с сего куснуть, царапнуть, рыкнуть, напугав до полусмерти, или, наоборот, поластиться. Но к послу почему-то никто не ластился. Казалось, большие кошки платили взаимностью. Барон даже опасался поворачиваться к ним спиной. Впрочем, они и сами умели великолепно подкрадываться сзади и пугать.
Надо сказать, что среди тариманцев посол так и не нашел ни друзей, ни приятелей, ни просто людей, которые хотя бы мало-мальски вызывали у него симпатию. Его раздражала дисциплина местных, неукоснительное следование каким-то своим непонятным правилам и то некое высокомерие, с которым они смотрели на тех, кто слабее, но свободнее в поступках. Они очень ценили силу — будь то сила воли, сила магии или воинское мастерство, позволяющее выигрывать в борьбе или поединках на шпагах. Посол же не утруждал себя тренировками, любил вкусно и много поесть, выпить… Тьфу! Тут в качестве компании за стол и пригласить некого! Зря он, наверное, так обрадовался освободившейся должности, позволяющей напрямую накоротке разговаривать с королем Белавии, отправлять на его имя письма с помощью специальной зачарованной шкатулки, высказывать мнение, зря поспешил выдвинуть свою кандидатуру, зря сменил непыльное место в исполнительном комитете при министерстве на звание дипломата. Хотя вон у него знакомые в других странах просто благоденствуют, очень довольны и службой, и открывшимися возможностями. Надо было бы насторожиться и подумать — ведь не зря в дипмиссии в Таримане такая текучесть кадров. Кто подал в отставку (в основном мелкие сошки из служащих), кто погиб на дуэли с местными… Еще бы не погибнуть, если тут натуральный культ воинов! А кто-то ведь и пропал без вести или был убит не установленными лицами…
Прижавшись к холодной каменной стене узкого коридора перед кабинетом министра иностранных дел, Орэт выждал еще немного, чтобы мурчиана с хозяином отошли подальше, после чего медленно направился к выходу, шарахаясь и уступая дорогу местным. Вот еще одно раздражающее обстоятельство: они довольно часто перли напролом, никого не пропуская. И где вежливость по отношению к гостю? Где любезные жесты и улыбки? Где извинения, на худой конец? Послу уже не только все ноги оттоптали, испортив дорогие лакированные туфли и оторвав с них приклеенные для эффекта аметисты, но и на предплечьях синяков наставили своими локтями и массивными тушами. У-у-у, психи крашеные! Почему крашеные? Да потому, что у тариманцев была особая традиция — использовать жидкие тени, к каким обычно прибегали в Белавии для красоты только женщины, для того чтобы провести под бровями полоску под цвет глаз. А тариманки и веки могли затонировать. Но неизменно под цвет очей и созвучно обращению к себе. Других оттенков раскраски Орэт за неделю совсем не заметил.
— Чери Лаврет, — мимоходом склонился в поклоне посол перед министром финансов и отскочил, когда его наглая рыжая мурчиана решила заинтересоваться провисшими цепочками, спадающими на грудь и на живот. Иначе какой же он барон без украшений, подчеркивающих статус!
Встреченный министр едва заметно кивнул, изрядно разозлив посла.
Н-да… Барон с трудом удержал на лице любезную улыбку. Даже с оборотнями западного королевства у белавцев наблюдалось больше взаимопонимания и теплоты. Но ничего не попишешь, земли тариманцев на севере непосредственно прилегают к их землям. Соседи, будь они неладны! И так за последнее время наметился заметный прогресс. В прошлом Белавия даже воевала с Тариманом. Проиграла, правда, утратила ряд провинций… А одно графство и подавно добровольно ушло в состав Таримана вместе с людьми. К сожалению, у короля тогда не было ни полноценного войска, ни иного средства, чтобы подавить бунт. Решение проблемы отложили и тем самым упустили время. Лет этак сто. А потом еще десять пытались доказать тариманцам, что это по праву территория Белавии, она не была захвачена в войне, и, следовательно, земли надо вернуть. Нет, по-честному надо бы все… Но они будут рады, если эти ненормальные хотя бы половину ради установления дружеских отношений отдадут! Вроде теперь компромисс достигнут после долгих лет переговоров. Деревня и графское поместье с людьми однозначно останутся в Таримане, Белавии не нужны потомки предателей, успевшие немного повредиться в уме и перенять скверные нравы и законы. Однако остальную территорию соседи согласились поделить пополам. «По-дружески». Решили бы уж только быстрее и без его участия, — вдоль или поперек. То ли отступить на равное расстояние от границ обоих государств и там провести черту, то ли каждому по выступающему клину на карте пририсовать. Причем при последнем варианте перед послом опять вставала дилемма — западный участок требовать или восточный? Король оставил этот вопрос на его усмотрение на случай, если удастся поторговаться с тариманцами. Но ведь потом по результатам ему, Орэту, могут достаться не только благодарности, но и шишки!
В раздражении посол пересек огромный холл и подошел к двери, выходящей на простирающуюся перед дворцом площадь с фонтаном. Но едва он потянул за ручку, ему наперерез вдруг кинулся котенок. Не взрослая кошачья особь, контролирующая свои размеры, а мелюзга нехорошего черного цвета. Тьфу! Не к добру! Может, выйти хотел, может, просто развлекался, пытаясь свалить человека. Но тут посол не выдержал, совпало все — и плохое настроение, и опаска, что сработает нехорошая примета, и относительная беспомощность крохотного котенка, и пустота холла… Пинком он отшвырнул мурчиану в сторону и с чувством удовлетворения вышел из дворца, где находились кабинеты нужных ему министров. При этом, правда, не забыл быстро прикрыть дверь, чтобы обезопасить себя в случае, если от обиды зверюга непроизвольно увеличилась в размерах и стала представлять нешуточную угрозу. Отомстил! Орэту надоело каждый вечер обнаруживать шерсть на своих дорогих камзолах и брюках. Она вездесуща! В этом Таримане даже присесть нормально невозможно без риска нацепить на одежду намертво прилипающий клок. Хорошо еще, что у него реальной аллергии нет, как советовали говорить в канцелярии, поэтому не стоит ожидать неприятных последствий столкновения с мурчианой…
— Ваше величество, новости из Таримана!
— Они наконец определились, какие земли отдают нам?
— Нет, они передают тело посла вместе с соболезнованиями, — скривился щегольски одетый мужчина лет тридцати с регалиями маркиза на шее. Он служил секретарем и являлся доверенным лицом, которому многое позволялось.
— Опять, — недовольным тоном протянул король Белавии. — Что на этот раз? Дуэль?
— Говорят, нападение хищников. Сам я тело не осматривал, запах уже чувствуется. Весна все-таки.
— Посол там что, на охоту ездил?
— Не могу знать. Глава тариманской делегации по-белавски только одно слово выучил: «хищник». Больше я от него ничего добиться не сумел.
— Я же просил найти какого-нибудь специалиста по их языку! — сердито хлопнул ладонью по ручке кресла пятидесятитрехлетний моложавый король. В уединении кабинета он мог себе позволить подобную вспышку, хотя на людях всегда старался держать лицо.
— Извините, это не так просто сделать, язык довольно сложный и совершенно не популярный. Границу с Тариманом всего год назад открыли. Всех знающих мы с самого начала с дипломатической миссией отправили, а тех, кто более-менее усвоил пару глаголов, следом в качестве замены убитым послали. Можно, конечно, двоих оставшихся отозвать… Но вы ведь сами были против, когда у нас последний раз зашла речь об этом!