Посольская школа. Душа Сокола
Шрифт:
В царстве мёртвых нет запахов и звуков. Там даже ветра нет, и гладь реки забвения похожа на зеркало. Сокол упал в неё и качался на волнах, не чувствуя, что тонет. Вообще ничего не чувствуя. Сон? Нет, не похоже на сон. Реальность вокруг объёмнее, явственнее. Ну и что, что немного странная.
“Живым здесь не место”, — предупреждал клановый маг.
— Но меня здесь ждут, — подумал Сокол.
Бубен звучал тихо и где-то очень далеко. Повертев головой, свежеиспечённый курос берег не нашёл. Бескрайняя водная гладь и ничего больше. Где же перевозчик на ту сторону? Старик в лодке. Молчаливый, длиннобородый и одетый, как нищий.
— Хоть бы один демон прилетел, — завозмущался лучший убийца. — Почему так тихо?
Из воды вынырнула крошечная свеча. Огарок. Такие ставят в бумажные кораблики и пускают по реке. Но Соколу почему-то не захотелось трогать её. Страх впервые сковал по рукам и ногам. Свеча плыла. Качалась на волнах без ветра и становилась всё ближе. От ужаса хотелось зажмуриться. Живот свело судорогой, зубы застучали.
— Дыши, — приказал он себе. — Иначе ты никуда не пройдёшь.
— Верно, мой мальчик, — прозвучал голос матери. — Страх здесь — высокий забор. Непреодолимый для живых. Но ты пришёл забрать своё. Спроси — отдадут ли.
Он дёрнулся в вязкой воде реки забвения. Мама в такой же, как у него, погребальной рубашке парила в сером небе. Её улыбка успокаивала, блеск камней в широком ожерелье на груди завораживал. Сокол протянул руку, но из-под локтя вынырнула свеча. “Моргнула”, как во сне, и стала отрубленной головой.
Новая волна страха ударила наотмашь.
“Шутишь? — удивился Соколёнок. — Когда я боялся казнённых?”
— Спроси, что он хочет рассказать, — подсказала мама, — и важно ли это.
Проделки демонов. Попытка деморализовать противника в лучших традициях боевых действий. Хотелось гордо заявить “не на того нарвались”, но уловка действовала. Многоопытного убийцу мутило и вот-вот должно было вырвать.
“Неужели он не готов?”
От перспективы развернуться и уйти ни с чем со дна души поднималась неконтролируемая ярость. Сокола словно ударили и погнали вперёд.
“Курос, — вспомнились слова Этана, — юноша с огнём в сердце”.
Это и есть ключ? Тот самый огонь?
Страх отступил, тошнота прошла. Убийца попытался развернуть к себе отрубленную голову, но она сама ожила. Легла на другую щёку и уставилась на него мутными глазами.
— Что ты хочешь сказать мне?
Но мёртвые оставались мёртвыми даже здесь. Голова показала.
Сокола потянуло внутрь неё, как в тёмный водоворот. Перед глазами встало другое серое небо. Неприветливое, затянутое грозовыми тучами. Капли дождя падали на лицо, и вдруг блеснуло лезвие топора.
Ничего.
Ни тени страха.
Просто чужая смерть.
— Спроси, — торопила мама, — спроси его.
Царство мёртвых жадно пило его силу. Неизвестно, сколько времени прошло в ритуальной комнате, пока он болтался в водах тёмной реки.
От головы мертвеца к его шее потянулась серебряная нить.
— Вы связаны, — подсказала мама. — Вот, что он хотел рассказать. Руби нить! Быстрее, сынок. Режь её, рви зубами! Не думай, кто это. Он держит в плену часть твоей души.
Нить сверкала в руках и шипела, как ядовитая змея. Почему он не догадался протащить в царство мёртвых нож? Какой толк от вышитой рубахи?
В груди снова зажглось пламя ярости. Натянутая струной нить лопнула и погасла.
— Всё, — сказала голова, не пошевелив губами. — Ныряй.
В толще вод реки забвения блестело что-то. Сокол провёл ладонью по зеркальной глади, и она открылась, превратившись в колодец. На дне лежало яйцо.
Нестерпимо яркое, белое, живое.
— Я ныряю, — предупредил он. — Мама, я ныряю…
Глава 33. Поход в Бездну. Спасение
Вместе с пламенем погасла моя уверенность в том, что всё будет хорошо. Сокол в одно мгновение побледнел, став похожим на восковую куклу. Я всматривалась в его спокойное лицо и тянула носом воздух почти беспрерывно. Радовалась даже страху, пока его запах не стал настолько густым, что я не выдержала.
— Этан, — хрипло позвала я хранителя клановой магии. — Останови ритуал, что-то не так.
Но он продолжил стучать в бубен, немного раскачиваясь в стороны. Лицо спрятал под маской из нитей. Я не видела его, но мне казалось, что маг сейчас в трансе и не слышит меня.
“Можно ли его разбудить? — спрашивала я себя, стараясь вспомнить всё, что когда-либо читала на тему клановой магии. Информации о ней было мало, хранители тщательно её оберегали и передавали только своим ученикам. — Пекло! Пекло! Пекло!”
Аммиак сменился чёрным перцем. Я взяла жениха за руку, надеясь, что ничего этим не испорчу. Мне нужно было чувствовать, что он тёплый. Иначе дышать становилось трудно.
“Вдруг он там застрянет? — дрожа всем телом, думала я. — Вдруг моего Ричи не выпустят из Бездны? Что я буду делать без него?”
— Он жив, — успокаивала я себя, поглаживая руку жениха. — Он жив и вернётся.
Как будто в насмешку надо мной такой необходимый сейчас запах чёрного перца рассеялся. Я нащупала пальцами запястье Сокола, надеясь услышать пульс.
Не услышала. Ни одного удара сердца.
В ту же секунду в ритуальной комнате раздался хриплый выдох Этана, он снял маску и отбросил её в сторону.
— Нить оборвалась, — бормотал клановый маг, хватая кожаный мешок со странной чашей вместо горловины, — Сокол ушёл за ворота. Сердце уже не бьётся, да? Быстрее, у нас мало времени. Плотно прижми маску к его губам и качай. Мешок — на самом деле артефакт. Он будет дышать вместо него.
Непослушными трясущимися руками я выполнила приказ, продолжая нащупывать эмоции Ричи. Он не мог умереть. Не мог. Нужно просто помочь ему вернуться. Мы сможем его вытащить.
“Сердце не бьётся, — возразил внутренний голос с интонациями папы. — Нет эмоций, нет дыхания. Сокол мёртв”.