Посольская школа. Душа Сокола
Шрифт:
— Стана, — напомнил Кеннет. — Не уходи далеко от темы. Как ты участвовал в заговоре диких ведьм?
— Не слишком активно, — Франко позволил лекарю поменять себе повязку на глазах и подложить под голову подушку. — Там Дартмунд развлекался. Я надеялся, что Лиана с сёстрами свергнут Верховную, как мог подливал масла в огонь будущего мятежа, но он сдулся. Проклятым ведьмам оказалось интереснее кусать друг друга, чем реально бороться за власть. Пришлось всё брать в свои руки.
— Зачем тебе Фитоллия? Отомстить мне или брату? Разобраться с тем, что осталось на Проклятом острове? Разворошить убежище клана?
— Мимо, мимо и ещё раз мимо, — с тихим выдохом ответил сильнейший маг. — Не притворяйся, что не знаешь главного. Ты казнил Дайну, значит, в курсе изначальной затеи Плиния. Верховная ведьма нужна, чтобы оживить драконов. Так гласило пророчество.
— Но Стана бесполезна без круга. Она не может пополнять резерв, — вмешался Фредерико.
— И поэтому я подставил Ведану, — ответил в пустоту Франко. — Чтобы Верховная, наконец-то, потеряла возможность колдовать. Её сила велика, а мне не хотелось затевать битву.
Никто по-прежнему ничего не понимал. Магнус и Витт переглядывались, Кеннет устало тёр лоб, а Фредерико сел ближе к лежащему на полу брату.
— Ты мечтал управлять ею. Сделать себе послушную ведьму-марионетку.
— О, ты прав, Фредерико, но даже не представляешь как именно.
— Похвастайся, — осторожно предложил глава клана. — Мы с удовольствием оценим.
Франко улыбнулся, ёрзая на полу. Обезболивающее зелье действовало, лекарь ревностно следил за состоянием пациента, чтобы допрос мог идти дальше. Молодой, но дело своё знал.
— Хорошо. Вам всё равно не пригодится. Эссенцию из сока дерева богини, смешанного с кровью дракона, ещё можно достать, но второго мага с чёрным уровнем — нет.
Кеннет приложил палец к губам, чтобы Фредерико молчал. Впервые Франко чего-то не знал о брате.
— Наша магия несовместима с элезийской, если вы не забыли, — продолжал он. — А использовать нужно и ту, и другую. Я ввёл в кровь Верховной ведьмы немного эссенции. Прижилась она спокойно, можешь не бледнеть, Делири, правительница жива. Эссенция — универсальное вместилище энергии. Я вливаю её Стане, и она может колдовать даже со своим ущербным, не пополняемым резервом.
В комнате воцарилась почтительная тишина. Вот теперь стало по-настоящему жаль, что Франко ослеп. Безумец, но какой гений!
— Ты посрамил двадцатилетние усилия лучших учёных, — сказала ему Кеннет. — Можешь гордиться.
— То, чего я хотел, мне всё равно не удалось, — брат поморщился, трогая кончиками пальцев волдыри на щеках. — Стана не желала исполнять пророчество, и пытки не помогли бы. Я перевернул всю её память — ни малейшей идеи, как превратить груду костей в живых драконов. Никому нельзя верить. Ни одному проклятому пророку.
Он тяжело вздохнул и попытался перевернуться на бок. Спина, наверное, затекла. Лекарь помог.
— Нам нужно в лазарет, лин Делири. Я не могу бесконечно держать его на экстренных зельях, пора погружаться в целительный сон. Иначе тело не выдержит.
— Последний вопрос, — пообещал глава. — Если ты подставил Ведану, значит, должен был позаботиться о венце правды. Артефакт исчез в ту же ночь, как Сокол пошёл во дворец с письмом.
— Да, я украл его из сейфа Верховной, — уже нехотя отвечал Франко. — Иначе она по внутренней связи круга слишком быстро выяснила бы правду и отказалась казнить сестру. Венец там же. В бывшем зверинце.
— Всё, можешь забирать пациента, — распорядился Кеннет, доставая зеркало. — Шеар? Скажи Аринскому, что мы нашли его жену.
А у Фредерико появился шанс решить свои проблемы на суде чести.
Глава 44. Суд чести
Совет клана снова собрался на рассвете, только теперь на гору поднималось гораздо больше людей. Цепочка воинов, стариков, женщин, одетых в чёрное, растянулась по всему склону. Суд чести — это вам не судьба сирот, он требовал общего внимания. Не приведи боги, Сокол сможет избежать свадьбы с Малией. Как мы потом все жить будем?
— Гирон умер, — бормотал кто-то у меня за спиной. В толпе бессмысленно оборачиваться, я просто слушала. — Совсем старый был. Лекари говорят, уснул и не проснулся.
— Странно, что его не нашли с выколотыми глазами, — хмыкнули в ответ. — Прижимать лина Сокола к стенке — опасная затея.
— Боги решили на этот раз не пачкать ему руки, — вмешался третий. Голос был настолько тонким, что на мужской походил мало. — Свадьба скоро, как-никак.
Они рассмеялись, словно шутка того стоила. Меня передёрнуло от отвращения. Смерть старейшины стала неожиданностью, но его возраст многое объяснял. Он жил один, лекаря позвать оказалось некому.
“Очень вовремя, — нашёптывала клановая паранойя. — Может, твой жених попросил Пруста помочь?”
Сам Фредерико совсем недавно начал приходить в себя. Встреча с Франко едва не закончилась новым многодневным приступом слабости. Пронесло.
— Гляди-ка, дочка Витта, — понизили голос неугомонные мужчины. — Без браслета, без дитя внутри. Как её до сих пор не засватали?
— Кто же сунется? — хохотнул пискля. — Она в посольской школе на ведьм работает, сироток воспитывает. Дурная баба.
Я втянула воздух носом, чтобы успокоиться, и пожалела об этом. Ароматы эмоций мешались в тошнотворный компот. Десятки людей вокруг переживали каждый о своём, я ни одного конкретного чувства не могла разобрать. Зато перед глазами заплясали разноцветные нити.
“Поняла, поняла, — проворчала я мысленно. — Можно обойтись без носа”.
Цветную “пряжу” я разматывала с бОльшим интересом. Добралась в итоге до старейшин и надолго увлеклась их “клубками”. Двенадцать членов совета поднимались отдельной группой. Одним было скучно, другим нервно, а третьи внимательно следили за каждым шагом Магнуса. Приёмный отец шёл на холм, чтобы решать судьбу сына. Какой ужас! Он будет необъективен. А как же священная честность суда?