Посольский десант
Шрифт:
Дело в том, что в месте, которое я успел уже описать, мне невольно пришлось стать свидетелем небывалого и страшного преступления, а именно – покушения на молодые, едва еще развивающиеся жизни, иными словами – на растущие, уже явно формирующиеся почки, во многом подобные тем, которыми – излишне повторять – размножаемся все мы как на Моните, так и на Тивизе.
Почтительно спешу объяснить одно обстоятельство, как мне кажется, чрезвычайно важное. Дело в том, что строение, в котором я расположился, было выбрано мною вовсе не случайно, и появление там сразу целой группы людей лишь подтвердило мои предположения. Суть же в том, что дом этот, пусть и не полностью, но все же в очень большой мере напомнил мне столь милые и близкие сердцу каждого из нас Уголки Взаимного Тепла, куда приходит каждый Множащийся, когда его почка уже достигает определенной степени развития и близится к созреванию. Сближая свои почки, позволяя им, да и самим Множащимся, обмениваться энергией, психическими полями, аурой и так далее, мы, как известно, тем самым обеспечиваем нормальный процесс питания почек, их донашивания и мягкого отделения, в котором Множащиеся, если возникает необходимость, помогают друг другу, принимая отпочковавшееся существо и сразу же помещая его в нужные условия. Я полагал, что облюбованный мною дом окажется именно одной из таких обителей радости, где ко всеобщей радости благополучно заканчивается процесс появления нового самостоятельного существа. И, надо сказать, первоначальное развитие событий лишь подтвердило мои догадки.
Собственно, если строго придерживаться фактов, действия прибывших начались несколько иначе. У нас, как Вы, разумеется, помните, Множащиеся, особенно в последний период, избегают воздействия каких-либо веществ, могущих потревожить естественный процесс, и в первую очередь – наркотиков, даже слабейших. Тут же, напротив, все началось именно с того, что прибывшие на четырех средствах транспорта (они в принципе ничем не отличаются от применяемых нами, однако значительно более разнообразны по своим классам; такие, на каких прибыли указанные мною люди, на улицах известного мне города встречаются не очень часто и даже, как я мог заметить, вызывают явно недоброжелательные взгляды и высказывания людей, передвигающихся иными, менее удобными способами), – итак, прибывшие принесли в дом и поместили на столе некоторое, довольно большое количество приятно выглядящих (благодаря форме и цвету) сосудов с жидкостями, а также уже упоминавшиеся мною наркотические цилиндрики, которые впоследствии, по ходу действия, зажигались для вдыхания дыма, что, как мне кажется, никак не идет на благо развивающимся почкам, хотя не исключено, что вдыхаемый дым содержит и некоторые лекарственные вещества; а также емкости со съестными припасами, не требующими, видимо, специальной обработки перед употреблением их в пищу. Множащиеся, как я теперь уже смело их называл, расположились вокруг стола. Затем некоторое время, довольно продолжительное, было заполнено употреблением напитков, еды и возжиганием бумажных цилиндриков и вдыханием дыма. Не берусь утверждать, но мне кажется, что все это являлось ритуальным процессом, сохранившимся, вероятно, с древнейших времен и символизирующим обогащение энергией каждого Множащегося перед тем, как начать собственно обмен ею. И действительно, в самом скором будущем я смог убедиться в значительном возрастании их энергетического уровня: как по обилию и тональности обмена информацией, происходившего за столом, так и по немногочисленным, правда, физическим упражнениям, напоминающим парные состязания на древних аренах нашего мира; здесь эти упражнения продолжались, однако, лишь до первой крови и не вызывали особого интереса остальных присутствовавших. Таких схваток я насчитал две.
Затем прошло еще некоторое время, заполненное менее активной подпиткой энергией. И наконец началось то, чего я, собственно, с большим нетерпением и интересом и ожидал: само таинство энергообмена, связанное с появлением на свет новых живых существ, нашего потомства.
Не скрою: меня в немалой степени удивило то, что Множащиеся не пожелали собраться все вместе, составить единое кольцо, как это делаем мы, чтобы общее энергетическое поле максимально усреднилось; нет, они почему-то разделились попарно и, поднявшись на второй уровень, каждая пара заняла отдельное помещение. Корни такого поведения следует, видимо, искать тоже в каких-то условиях, существовавших тут в глубокой древности. Что касается меня, то такое положение вещей в немалой мере облегчило мою задачу наблюдения и изучения: я смог, наконец, покинуть то тесное помещение, в котором все это время находился – увы! – в полускорченном состоянии, и свободно передвигаться внутри дома.
Местом для дальнейшего наблюдения я выбрал на этот раз то помещение, где оказался наиболее заметный по своим физическим качествам Множащийся; его напарник в этом отношении явно уступал ему. Для наблюдения мне пришлось прибегнуть к помощи той аппаратуры, которой все мы были столь обильно снабжены благодаря Вашей заботе. Таким образом все, происходившее в помещении, было мне видно совершенно четко и непрерывно записывалось. Записи эти, как Вы понимаете, я смогу доставить лишь по прибытии моем на родину, поскольку иной передаче они не поддаются по причине узости наших каналов связи.
Но спешу возвратиться к событиям.
Оказавшись вдвоем и плотно закрыв вход в помещение, оба Множащихся сняли с себя все одежды, как делаем это и мы, чтобы ничто не препятствовало свободному энергообмену. Можно было ожидать, что теперь, разместившись близко друг к другу, они придут в состояние максимального внешнего покоя, устремляя всю энергию в то небольшое пространство, в котором должны были находиться созревающие почки обоих.
Но тут меня подстерегало первое – если не потрясение, то, во всяком случае, немалое удивление. И вовсе не по одной-единственной причине.
Во-первых, оказалось, что зреющая почка оказалась лишь у одного из Множащихся. Интересно, что она располагалась вовсе не там, где помещается завязавшаяся и растущая почка у нас, но и не там, где она находится у не чуждых нам тивизиан, то есть не в левой нижней части живота – но точно посредине этой нижней части, у основания нижних конечностей, спереди. Это было если не удивительно – ибо изобретательность Природы бесконечна, – то, во всяком случае, любопытно. Однако еще более неожиданным оказался для меня второй партнер. Та область, где помещалась почка у первого (я имею в виду того, кто был крупнее и мощнее), у второго оказалась ничем не занятой, кроме ограниченного шерстистого покрова; развивающихся почек же у этого второго оказалось сразу две, причем одна из них располагалась почти точно на том месте, где вынашиваем ее и мы, вторая же – симметрично первой, на левой стороне груди. Это явно указывало на то, что существа изучаемого мира могут выращивать сразу по два новых организма; согласитесь, мой более чем уважаемый учитель, что этот факт идет вразрез со всем, чему учит нас Теория Жизни. Тем не менее факт остается фактом: почек у второго наблюдаемого было две.
Нельзя было не заметить и того, что эти две вовсе не были похожи на ту единственную, которой обладал первый Множащийся. Они имели другую форму, менее продолговатую, более округлую, и мне показалось, что им явно недоставало энергии для активного роста и готовности к отделению и самостоятельному существованию в обширном мире.
Вероятно, первый Множащийся тоже понял это и начал, как я тогда подумал, передавать энергию юным почкам второго непосредственным, хотя по нашим представлениям и примитивным способом: сначала просто прикасаясь к ним руками, а затем и массируя. В то же время его собственная почка – в дальнейшем для краткости я буду именовать ее нижней, в отличие от обеих верхних, – наделенная, видимо, энергией в необходимом количестве, начала увеличиваться в росте и объеме так стремительно, что я понял: до окончательного отделения ее и перехода в число самостоятельных организмов остались считанные минуты. Меня порадовало то, что второй организм, находившийся рядом, был еще весьма далек от этой стадии и, следовательно, мог оказать первому помощь – в случае, если она потребуется, разумеется, как это принято и у нас.
Однако поведение второго Множащегося тут же заставило меня усомниться в этих моих успокоительных предположениях. Сперва оно показалось мне всего лишь странным, но затем стало просто страшным, чтобы прямо не сказать – преступным. Вместо того, чтобы активно вбирать энергию, передаваемую ему через пальцы первого, сохраняя при этом спокойствие и неподвижность, этот второй вдруг напал на совсем уже созревшую почку первого. Сначала мне показалось, что второй, отвечая, так сказать, любезностью на любезность, пытается, действуя руками, ускорить процесс отделения зрелой почки первого, что у нас считается, как известно каждому, крайне вредным и ни в коем случае не рекомендуется: почку никак не следует беспокоить в последние минуты ее дозревания, а все необходимые усилия по ее отделению совершает сам Множащийся, и лишь в том случае, если он крайне обессилен, позволяется оказать ему некоторую помощь – однако не столь грубым, прямо-таки варварским, первобытным способом! Естественно, я был до крайности возмущен; однако если бы дело ограничилось только этим! На практике же все пошло еще куда хуже и страшнее. Видя, что действия руками не дали результата, иными словами, почка первого не отделилась, второй Множащийся, изменив свое положение в пространстве (оба они располагались теперь уже в горизонтальной плоскости), произвел попытку извлечь почку, вцепившись в нее (насколько я мог судить, поскольку я все же не стоял рядом) зубами (!) – при этом ему удалось, видимо, каким-то чисто психическим воздействием лишить первого воли и способности к сопротивлению, так что тот совершал лишь слабые движения, не приводившие к высвобождению почки из челюстей второго. И наконец, убедившись, как я понял, в бесперспективности и этого способа, второй Множащийся выпустил нижнюю почку первого изо рта, обхватил ее своими бедрами и, как мне представилось, стал чуть ли не вбирать ее куда-то в себя. Тут, кажется, к первому вернулось, наконец, сознание и он оценил всю глубину опасности, грозящей его потомку; во всяком случае, ему удалось опрокинуть нападавшего на спину и оказаться сверху. Добившись этого, он стал пытаться движениями, походившими на судорожные, высвободить и спасти от гибели свое дитя; однако второй, даже будучи поверженным на спину, ответными телодвижениями явно препятствовал первому высвободить свою почку. Я уже серьезно испугался за судьбу новой жизни, минута шла за минутой, – но наконец первому Множащемуся удалось одержать верх, он отпрянул в сторону, и я убедился с великим облегчением, что его так прекрасно созревшая почка была им, вопреки всем опасностям, сохранена.
Но, увы, в каком виде! Она, эта почка, в процессе борьбы за свою жизнь утратила, самое малое, половину своей витальной энергии, если не больше, и сейчас вовсе не походила более на готовую к отделению от Множащегося. Но все же она осталась на своем месте, так что далеко не все было для нее потеряно…»
– Монитак! – крикнул Гост. – Эй, Монитак!
Проекция тотчас же погасла.
– В чем дело? – поинтересовался Монитак. – Вы снова проголодались?
– Кой черт проголодались! – ответил на этот раз Федоров, рукавом вытирая пот со лба. – Хотя, конечно, можно и так сказать… Короче говоря – требуется перерыв. Уж больно живописно ты рассказываешь…
– М-да, – согласился и посол. – Должен сознаться, проблематика такого рода меня уже не столь волнует, но сейчас… сейчас, пожалуй… Да, слишком уж долго мы находимся в удалении от… гм… Одним словом, вы, Монитак, подкрепитесь немного – тут еще есть остатки, – а мы тем временем некоторым образом переведем дыхание, побеседуем с друзьями на какую-нибудь отвлеченную тему.
– С удовольствием, – сказал Монитак, запуская руку в сумку Меркурия. – Тем более должен предупредить вас – самое ужасное вам еще только предстоит услышать, вернее, прочитать.