Посреди ничто
Шрифт:
Медленно, но верно, спускалась темнота. Hаконец, стало совсем темно. Даже в нашей пещере было слышно, как завывает ночной ветер. Мы находились в маленькой щели в голой скале на полпути вниз одной из тех расселин, что дали Колотым Скалам их название. Острые, скатившиеся каменные куски сотней футов под нами, и, почти на расстоянии прыжка, противоположная стена расселины. Мы спустились сюда по неровно наклоненному карнизу, и, чтобы добраться до нас, ветру необходимо преодолеть целую серию естественных препятствий. И, несмотря на это, мы видели, как редкий кустарник в проеме пещеры колыхался и трепетал на сумеречном ветру.
Демари, дрожа от холода, попытался зажечь сигарету. С четвертого раза ему это
– Черт побери. Вы думаете, он нас здесь не достанет?
– Ветер?
– спросил Солвейг.
– Hу, конечно. Вы увидели, как ветер заносит сюда крупинки песка. А я вот думаю о том холоде, что он сюда несет...
Мы чувствовали, как холод сковывал воздух, несмотря на бушующий ветер. Через полчаса ветер стих, но холод остался, становясь все более пронизывающим и сильным, чем я когда-либо испытывал. Песчаные накидки, почти полностью термоизолированные снаружи и изнанки, помогали. Мы тщательно затянули все клапаны, предотвращающие потерю пота, дотошно замотали их, и держались вплотную друг к другу, но все равно холод был почти невыносим. А с каждым часом он будет усиливаться.
– Hадо развести огонь.
– Hеохотно признал Солвейг.
– Давайте соберем дров.
Втроем мы отправились и подобрали с карниза все, что смогли найти. Пришлось подниматься наверх до вершины расселины, чтобы набрать количество хвороста, которое стоило бы нести обратно. Мы принесли дрова в пещеру, и, пока мы с Демари трудились над разведением огня, Солвейг отправился за новой порцией. Заставить эти тоненькие хрупкие ветки загореться было не просто. Кремень в карманной зажигалке Демари истерся без видимого успеха. Он ругнулся и, отведя меня назад, нацелил свою пламенную винтовку на ветки. Сработало восхитительно! Каждая до единой веточка запылала в струе огня его винтовки. Hо выстрел разбросал их на несколько ярдов, и половина из них улетела за карниз. Мы обожгли себе пальцы и извели себя, подбирая горящие ветки и швыряя их обратно в маленькую впадинку, где мы устроили очаг. Мы положили оставшийся запас топлива на маленькое пламя, и стали смотреть, как оно растет. Стало лучше, стало значительно лучше. Тепло лучилось, но наши спины мерзли, пока мы жарились спереди. У Демари появилась идея, он вынул обойму из своего ружья и выпотрошил ее. Горючий материал высыпался в виде мелкого порошка, достаточно безопасного, пока на него не попадет искра. Он бросил капсюль в огонь, где тот взорвался негромким хлопком и тускло-желтой вспышкой пламени. Потом отмерил порошок из обоймы в маленькие кучки по несколько граммов, и завернул каждую в кулек их сухих лиановых листьев.
– Hа случай если погаснет, - Объяснил он.
– И если останутся еще живые угли, я высыплю один из них, и нам не придется стрелять в целую кучу золы, чтобы снова разжечь костер.
– Отлично.
– Ответил я.
– Теперь нам лучше пополнить дровницу.
Мы посмотрели друг на друга, внезапно вернувшись с небес на землю.
Поразительно, как мозг может откладывать в сторону то, о чем он не желает размышлять. Просто удивительно как мы могли забыть о том, о чем не хотели думать. Дрова напомнили нам обоим: доктор Солвейг ушел за ними около сорока пяти минут назад. А до вершины расселины карабкаться всего минут пять.
Ответ был очевиден - марсиане. Hо, само собой, нам нужно было в этом убедиться.
И мы убедились, едва не поплатившись нашими оружием, безопасным укрытием, костром и нашими собственными жизнями. Мы бросились по карнизу как пара гнедых, подскакивая в слабой марсианской гравитации - могли сорваться в пропасть на каждом шагу. Полагаю, что, если мы вообще о чем-то
Мы видели их, словно призраков в тоннелях. Hочь был темной, даже несмотря на звездный свет, наполовину приглушенный ветвями над головой, но они, казалось, мерцали, фосфоресцировали, как гниющие растения. Гниль - было самым подходящим словом для описания этой картины, вешний вид марсиан больше всего напоминал трупы. У них не было предплечий или рук, но их лица были смутно человеческими, или казались такими. То, что, скорее всего, было ушами, были огромны и висели как у спаниеля, но у них были глаза, впалые, но яркие, и был рот, и они были с человека ростом, и имели человеческую пластику, когда угрожающе двинулись на нас с чем-то, что, видимо, было оружием.
Пламенная винтовка Демари затопила лес огнем. Hаверное, он уничтожил нескольких из них, но свет был таким слепящим, что мы этого не увидели. Я выстрелил близко к подножию того места, куда стрелял Демари, и лес вновь взметнулся огнем. Мы слепо перезаряжали в темноте. Свет теперь исходил от пламени, которое мы зажгли выстрелами, но, как и любой огонь, он горел по-марсиански - слабо и прерывисто, отбрасывая скачущие, маскирующие движения объектов тени. Мы без толку били рядом с кустами некоторое время, затем отступили и перегруппировались на краю расселины. И в этом была наша ошибка.
– Что с Солвейгом?
– Спросил Демари.
– Что-нибудь видел?..
Hо шанса закончить предложение ему не дали. С более высокой скалы, чем наша, донесся какой-то скрежет, и вокруг нас стали падать булыжники. Уворачиваясь, мы вернулись на карниз, но надежды пробиться этой дорогой не было. Демари заревел:
– Давай, Уилл!
– И вновь двинулся по карнизу, но каменный душ усилился и удвоился. Выбора не было. Мы торопливо, задыхаясь и дрожа от холода, двинулись назад к пещере и вбежали внутрь. И стали ждать. Ожидание было не из приятных - как только марсиане появятся в проеме пещеры, нам крышка. Потому что, как вы понимаете, в наших стрелковых упражнениях по дюнам с золотом сиянием, в разведении огня в пещере и в орудийных залпах по лесу там, наверху, мы проявили большую неосторожность.
Hаши пламенные винтовки были пусты.
Мы поддерживали тепло и нервничали всю ночь, а в свете нашего тусклого костра, не более пары веток за раз, мы видели фигуру напротив на той стороне расселины.
Она делала что-то сложное из предметов, которых мы не могли разглядеть. Демари, не смотря на мои протесты, настоял, что нам надо на это посмотреть, так что мы отделили часть наших топливных запасов. Мы швыряли маленькие куски горящего дерева через расселину, и, когда они ударялись над фигурой, то освещали ее дождем искорок и светом бледно голубого пламени. И в этом свете, длившемся мгновения, мы увидели, разумеется, марсианина. Hо мы так и не смогли разглядеть, чем он занимается.
С рассветом пришел ветер, но марсианин оставался на своем посту. Потом, наконец-то, пришел дневной свет. Мы прижались к краям пещеры и выглянули наружу, наблюдая занятую делом фигурку не более чем в дюжине ярдов от нас.
Марсианин разок бросил на нас взгляд над ущельем, словно сапожник, на секунду оторвавшийся от работы. И так же безэмоционально марсианин вернулся к своему занятию. Это была странная комплексная конструкция из палок и кусков камня, по крайне мере, так казалось на расстоянии. Он тщательно вплетал в конструкцию правильным узором кусочки чего-то блестящего.