Посредник
Шрифт:
Глава шестая
Затерянный мир
…– Никого! Славик, ты твердо уверен, что финны не могли уплыть только потому, что надоело ждать и у них появились собственные неотложные дела?
– Уверен. В отличие от нас, чувство ответственности у древних резко обострено. Стратегия выживания – друзей нельзя подводить, тогда в случае беды не подведут и тебя.
– И куда в таком случае подевался Старый со своими лучниками?
– Откуда я знаю?! Увидели что-нибудь угрожающее, отошли подальше, – Славик невольно поежился. – Не хуже меня знаешь, в этом месте всякого насмотреться можно…
– Такого, что кровь в жилах стынет, – поддакнул Серега, целиком и полностью согласный с мнением аргуса. – Давайте не задерживаться. Иван, сколько на часах?
– Десять минут четвертого, – Ваня бросил мимолетный взгляд на «Ролекс», украшавший левое запястье. – Уговорили, я думаю…
– Сколько-сколько? – перебил Славик, также проверивший время. – Без пяти два! Серега, достань свой сотовый, посмотри!
– Правильно. Тринадцать пятьдесят шесть… Иван, твой дорогущий понтовый хронометр сломался? Как и детектор движений, да?
– Гм… На ерунде спалился, – кашлянул Ваня. – Теряю былую хватку. Хорошо, объясняю. Я пробыл на той стороне по собственным субъективным ощущениям около часа, а не шесть с половиной минут с вашей объективной точки зрения. Подтверждение – обратный таймер ребризера, фиксировавший время работы дыхательного аппарата и наручные часы. Надо будет изучить данные «марсохода», получим дополнительные свидетельства. Увлекся и сообразил, что дело обстоит самым странным образом, только когда отправил вам прямой запрос… Предлагаю обсудить парадокс со временем дома. Отсутствие Старого и его молодцев наводит на нехорошие мысли. Особенно в свете наблюдений на болоте.
…Грязные, мокрые от пяток до макушки и заметно приунывшие исследователи выбрались с «цветочной тропки» считанные минуты назад, добрели до прибрежных валунов и в полном изнеможении опустились на камни – отдышаться. Здесь, за пределами устойчивой полосы тумана, искатели приключений впервые почувствовали себя в относительной безопасности – сквозь облака проглядывает солнце, свежий ветер с залива уносит вонь трясин и гнили, а прежде всего – нет постоянного ощущения присутствия.
Чьего присутствия? Этот вопрос остался открытым. Наверное, и к лучшему, желание познакомиться с обитателями болота лицом к лицу отпало навсегда, особенно когда выяснилось, что некоторые из «призраков» вполне материальны.
До прямого столкновения дело, по счастью, не дошло, хотя обуявшийся глубоким пессимизмом Славик был свято убежден: они сейчас съедят всю команду и не поперхнутся!
Это было сравнимо с гипнотическим воздействием, которое Славик впервые испытал при октябрьской встрече с хелльдирром – нельзя уверенно сказать, что возникавшие в тумане тени являлись существами из плоти и крови, но и доказать обратное на практике стремления не возникало. Причем каждый видел что-то свое: если Иван убежденно заявил, что справа ходит громадный медведь, то Серега, посмотрев в указанном направлении, различил сущее безобразие: вроде бы человек, неуклюжий, волосатый, как обезьяна, с крошечной головой и единственным красноватым разрезом над широкой грудью. Глаз? Пасть?..
Близко страшилы не подходили – вынырнут из мглы, покрасуются и опять сгинут. Нервы у Славика сдали окончательно, он без приказа шмальнул длинной очередью по очередному уродцу, но эффекта это не возымело: бесформенное создание на стрельбу не отреагировало и уползло в полутьму. Невидимый ворчун на этот раз отозвался издевательско-насмешливым рыком, если, конечно, этими словами можно охарактеризовать донесшиеся издали низкие звуки.
В очередной раз в топях забурлило и могуче плюхнуло – еще один признак неведомой жизни, обосновавшейся в глубинах «плохого» болота.
– Мутит, – признался бледный Серега. – Будто с похмелья. И дурь всякая в голову лезет, пятна перед глазами… Мы испарениями не отравились? Газ какой-нибудь, продукты разложения органики?
– Это другое, – быстро ответил Иван, окончательно прекративший корчить из себя супермена. Ему самому было нехорошо. – Сосредоточились! Славик, громко считай шаги!
– Громко?
– Боишься привлечь чужое внимание? Наплюй, я удивляюсь, как после устроенного тобой фейерверка сюда вся местная живность не сбежалась – полный магазин высадил, хулиган… Пошли! Раз-два-три-четыре! Повторяйте!..
Ближе к краю болота отыскались свидетельства того, что некоторые из «призраков» обладали физическим воплощением. Следы на влажной траве моментально оплывали, затягиваясь водой и тиной, но возле тропы сохранились несколько отпечатков, не принадлежащих человеку.
След полметра в длину, вытянутый, отчетливо различимы впадины от четырех пальцев – три спереди, один на внутренней стороне, необычно длинный. На птичий не похоже, да и каков же предположительный рост эдакой птички?
– Пятнадцатый камень, – сказал Иван. – Последний рывок! Мы рядом!
Туман сомкнулся позади – болото само определило свою границу, возле побережья хмарь отступила. Постепенно исчезала одурь, мысли прояснялись.
Больше нечего бояться? Спорное утверждение.
Внимательный Иван первым заметил исчезновение финских лодок – взял бинокль, осмотрел серо-голубую гладь Невской губы. Ни движения, за исключением кружащих над водой чаек.
Оставленное на берегу имущество, включая «Зодиак», в целости и сохранности, пустые пластиковые контейнеры никто не трогал – стоят на камнях в прежнем положении. Сигнал оставленного на «базе» радиомаяка поступает исправно. По виду никаких изменений, однако ставший до крайности подозрительным Славик понял: что-то неправильно. Что конкретно – понять не сумел, никак не уловить деталь, наводящую на верный ответ.
– Когда и если снова встретишься со Старым – вырази ему неудовольствие, – ворчал Иван, забрасывая в лодку рюкзаки. – Что за шутки? Наобещали с три короба, зажилили мешок с солью и слиняли! Некрасиво. Сергей, подбери кусок пленки у самой воды – мусор не оставляем.
– Противоречишь сам себе, – ответил Серега. – Я про сумку, брошенную у Двери, не… Чер-рт!
– Что такое?
– Идите посмотрите! Живо!
Кисть правой руки, прибитая волнами к берегу. Отрублена, точнее вырвана, немногим выше лучезапястного сустава. Белеют два обломка – лучевой и локтевой кости. В розоватой пене виден лоскут темно-красной мышцы.