Постановки времени
Шрифт:
Постепенно атмосфера в помещении накалялась, когда была затронута интересная для всех тема: надежды на это предприятие и оценка импровизации, как основы в театральных постановках. Мюррей в последнее время много думал над этим и рассчитывал на серьезную дискуссию. Но у него не хватило мужества начать ее. Теперь он знал, кого Близзард ангажировал кроме него и ему хотелось иметь с этими людьми как можно меньше дел.
Ни Близзард ни Дельгадо не появились к ужину. Валентайн объяснил артистам, что им обоим надо обсудить еще кое-какие проблемы и поэтому они
Конечно, это, казалось, никому не мешало. Все были больше заняты великолепной едой и бесплатной выпивкой.
Мюррей осмотрелся. В двух маленьких группках было пять человек; с четырьмя из них он уже работал раньше. Там сидела Ида Марр, рыжеволосая, все еще стройная, но уже не первой молодости, о чем свидетельствовали морщинки у глаз и складки на шее; она сознательно позировала — она постоянно вела себя так, словно находилась на сцене. Возле нее сидел Герри Гардинг; он выглядел даже моложе своих 24 лет, когда можно было видеть его худощавое лицо под растрепанным белокурым чубом. Гардинг, должно быть, был художником-декоратором; он, несомненно, талант, но…
Справа возле Иды сидел Адриан Гарднер, который за последние годы несколько оброс жирком. Мюррей играл вместе с ним на сцене в «СКЕЛЕТЕ» и знал его как довольно одаренного актера. Но он тоже…
Он познакомился с Константом Байнесом почти десять лет назад, в одном из театральных репертуаров. Констант сидел возле Адриана и только изредка вмешивался в беседу. Он все еще оставался не той же ступени, в то время, как Мюррей достиг Западного Конца; никто из них не обрадовался этой встрече и они поздоровались довольно холодно.
Там был еще кто-то. Ида делала замечания, которые Мюррей не понимал, но другие смеялись и девушка, сидевшая на подушке у ног Иды, подняла голову. Ида обратила внимание на это движение и быстро провела рукой по волосам девушки.
Вероятно, ее последняя победа. Ужасно. Мюррей наморщил лоб. Он еще никогда не видел эту девушку и предполагал, что она появилась здесь из какого-то провинциального театра; во время обеда он слышал, что ее звали Хитер. Ей, конечно, было не больше двадцати лет. Ее длинные волосы были иссиня-черными и обрамляли ее прелестно очерченное личико. Ее фигура в плотно облегающем красном платье тоже была привлекательной.
ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, ШАРМ!
Мюррей пожал плечами. За это мгновение разговоры смолкли; он поднял голову и увидел, что пришел Близзард в сопровождении человека, который мог быть только знаменитым Мануэлем Дельгадо.
Близзард — толстый, в темно-синей паре, с огромной сигарой в руке прошагал через комнату, приветственно кивая направо и налево.
— Ида, дорогая моя, я восхищен! Хелло, Мюррей! Я рад, что вы примкнули к нам! И маленькая Хитер, как у тебя дела, моя сладкая?
Но никто не обратил на него почти никакого внимания. Все уставились на Дельгадо.
На лице автора было странное выражение, змеиное выражение? Да, решил Мюррей после некоторого колебания. Казалось, что глаза Дельгадо принадлежали идиоту. Он был среднего роста, стройный, у него были темные волосы и смуглая кожа латиноамериканца; он был элегантен, но одет небрежно и держался великолепно. Его можно было принять за актера, как… ну, к примеру, Константа Байнеса, который раньше был преуспевающим бухгалтером.
Мюррей ответил на взгляд этих черных глаз и у него появилось ощущение, что его оценивают и изучают. Потом Дельгадо отвернулся и Мюррей понял, что подобное произошло с каждым из них.
— Слушайте все! — Близзард уселся за длинную сторону стола, так, что все актеры оказались перед ним. — Мануэль?
Дельгадо кивнул и обошел вокруг стола. Мюррею бросилось в глаза, какими гибкими были его движения; он взглянул на Адриана Гарднера. Действительно, Эд наблюдал за этими грациозными движениями. Мюррею захотелось рассмеяться, наверное, впервые со времени прибытия сюда, но потом он подавил этот импульс, потому что Близзард теперь снова взял слово.
— Ну, я думаю, что вы все считаете все это немного сумасшедшим, так?
Девушка по имени Хитер нервно хихикнула, а Адриан сделал какое-то невнятное замечание.
— Я уже думал об этом, — Близзард теперь больше не смеялся. Прекрасно. Сейчас нет никакого повода для этого! Этот дом не аристократический клуб, а почти идеальное место для осуществления нашего предприятия. Многие из нас видели театр в боковом крыле здания?
Близзард сделал выжидательную паузу.
— Что, только Мюррей видел его? — спросил он разочарованно. О великий Боже! Не следишь ли ты случайно за нашим разговором, а? Как вам это нравиться? Хорошо, итак, перейдем к делу.
Вы все знаете, чего мы хотим здесь достигнуть. Мы уже кое-что предприняли, хотя это было нелегко, но Мануэль уже два-три раза имел такой успех, что критики до сих пор не могут успокоиться. Многие люди были бы счастливы иметь хотя бы один такой успех, прежде чем умереть.
— Жан-Поль Гаррижо? — пробормотал Констант в нужное мгновение. Другие повернулись к нему.
— Констант, это не шутка, — сказал Адриан.
— Я тоже не имел в виду никаких шуток, — ответил Констант.
Как другие отреагировали на это? Мюррей огляделся и ему показалось, что он заметил легкую улыбку на губах Дельгадо, которая сейчас же исчезла. Он внезапно заинтересовался, что же ответит на это Дельгадо?
— Мне очень жаль, Мануэль, — прошептал Близзард автору. Дельгадо рассеяно кивнул, зажег сигарету и слегка наклонился вперед.
— Должен ли я испытывать из-за этого какие-нибудь угрызения совести? — спросил он. Он говорил на хорошем английском языке с легким испанским акцентом и американским оттенком произношения. — Вам, надеюсь, известно, что Жан-Поль не смог бы э-э… достичь успеха, если бы он не был близок к самоубийству.
Его лицо плавало в облаке дыма. Он наклонил голову вбок и еще больше напомнил Мюррею рептилию.