Постановления Европейского Суда по правам человека, использованные в постановлениях и обзорах Верховного Суда Российской Федерации (2010–2015 гг.)

Мартынова Татьяна

Позиция Европейского Суда. В отношении условий содержания под стражей Суд отметил, что «временами количество заключенных в камере превышало фактическое количество кроватей в камере, так что заключенным приходилось спать по очереди. Суд считает, что это могло служить источником напряженности между заключенными и вызывать у них дополнительное нервно-психическое напряжение и чувство неудовлетворенности… следовательно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с условиями содержания заявителя под стражей с 2003 по 2005 год» (п. 83–85 Постановления).

В части отсутствия у заявителя эффективного средства правовой защиты от указанного нарушения Европейский

Суд подчеркнул, что «правовая система России [не] обеспечивает эффективное средство правовой защиты, которое могло бы быть использовано для предотвращения предполагаемого нарушения или его продолжения и которое предоставляет заявителю адекватное и достаточное возмещение в связи с жалобой на несоответствующие условия содержания под стражей» (п. 89 Постановления).

В отношении отсутствия возможности для свиданий заявителя с матерью во время его нахождения в изоляторе временного содержания Суд отметил, что «внутригосударственные органы не рассмотрели надлежащим образом вопрос посещений, тем самым не приняв меры для обеспечения уважения частной жизни заявителя… не было предложено… что оспариваемая ситуация была бы соответствующим образом смягчена в случае доступности заявителю, к примеру, других способов коммуникации, таких как телефон… такие ограничения, как определение количества свиданий с семьей, надзор за такими свиданиями и, если это оправдано характером преступления, установление особого режима содержания под стражей или специальные меры по организации свиданий, представляют собой вмешательство в права, гарантированные статьей 8 Конвенции» (п. 136, 120 Постановления).

Применительно к предполагаемому нарушению ст. 6 Конвенции Европейский Суд согласился с доводами российских властей о том, что данная жалоба несовместима с положениями Конвенции, поскольку условно-досрочное освобождение является привилегией, а не правом, защищаемым Конвенцией (п. 107 Постановления).

Суд также отметил, что «формулировка статьи 79 Уголовного кодекса должна быть проанализирована с учетом разъяснений Верховного Суда, данных в 2009 году, в соответствии с которыми предоставление мер в отношении замены или прекращения меры пресечения в виде заключения под стражу не должно быть автоматическим и должно быть отдано на усмотрение судьи, рассматривающего соответствующее дело» (п. 107 Постановления).

(Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2 (2015), утв. Президиумом Верховного Суда РФ 26 июня 2015 г.).

В постановлении от 27 февраля 2014 г. по делу «Коровины против России» (Koroviny v. Russia) (жалоба № 31974/11) Европейским Судом установлено нарушение российскими властями положений ст. 3 Конвенции в связи с необеспечением надлежащих условий содержания И.В. Коровина (далее – первый заявитель) в психиатрической больнице и жестоким обращением с заявителем, ст. 8 Конвенции в связи с цензурой администрацией больницы переписки И.В. Коровина с Т.Ю. Коровиной (далее – второй заявитель), а также п. 1 ст. 6 Конвенции в связи с отказом районным судом в удовлетворении исковых требований заявителей к психиатрической больнице о компенсации морального вреда ввиду названных нарушений без надлежащего исследования и оценки доказательств.

Обстоятельства дела. 9 июня 2009 г. первый заявитель был задержан в связи с преступлением, связанным с наркотиками, и 10 июня 2009 г. был заключен под стражу. Судебная психиатрическая экспертиза установила, что первый заявитель страдал шизофренией, требующей обязательного психиатрического лечения. Районные суды продлевали содержание заявителя под стражей вплоть до 15 декабря 2009 г., когда районный суд освободил первого заявителя от уголовной ответственности, признав его невменяемым в силу психического расстройства, и принял решение о его помещении в психиатрический стационар общего типа.

19 января 2010 г. первый заявитель был помещен в Республиканскую клиническую психиатрическую больницу. После попытки побега он был помещен в палату, которая не соответствовала санитарным требованиям.

4 июня 2010 г. районный суд в отсутствие законного опекуна заявителя Т.Ю. Коровиной и его адвоката удовлетворил запрос Республиканской клинической психиатрической больницы о перемещении И.В. Коровина в психиатрическую больницу специализированного типа.

16 июня 2010 г. первый заявитель был помещен в Казанскую психиатрическую больницу специализированного типа, в которой 30 июля 2010 г. в связи с ненадлежащим поведением он был изолирован и привязан к кровати на 24 часа.

30 июля 2010 г. Верховный Суд Республики Татарстан отменил решение от 4 июня 2010 г. в кассационном порядке, так как слушание дела проходило в отсутствие первого заявителя.

13 декабря 2010 г. первый заявитель был перемещен в Республиканскую клиническую психиатрическую больницу.

9 июля 2011 г. И.В. Коровин был снова переведен в Казанскую психиатрическую больницу специализированного типа.

Верховный Суд Республики Татарстан неоднократно отменял в кассационном порядке решения районного суда о продлении применения принудительных мер медицинского характера к заявителю и его помещении в психиатрическую больницу под интенсивное наблюдение. Также Верховный Суд Республики Татарстан отказал в удовлетворении требований заявителей о компенсации морального вреда в связи с чрезмерно длительным содержанием И.В. Коровина в психиатрической больнице специализированного типа, а также жестоким обращением с ним.

Позиция Европейского Суда. Власти России признали, что размеры палат, в которых первый заявитель проходил стационарное лечение, не соответствовали законным нормам, что количество спальных мест в каждой палате значительно превышало государственную норму, а также что привязывание первого заявителя к его кровати на 24 часа как психиатрическая мера являлась чрезмерной и не соответствовала его поведению (п. 54, 55 и 65 Постановления). Европейский Суд пришел к выводу, что имело место нарушение ст. 3 Конвенции (п. 68 Постановления).

Кроме того, власти признали нарушения национальных судов при рассмотрении жалобы заявителей в отношении условий содержания И.В. Коровина в психиатрическом стационаре и на цензуру их корреспонденции со стороны администрации больницы (п. 71 Постановления). Европейский Суд также установил нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции (п. 73 Постановления).

Европейский Суд также признал нарушение ст. 8 Конвенции в связи с тем, что российские власти подтвердили факт цензуры со стороны психиатрической больницы переписки заявителей.

(Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (2015), утв. Президиумом Верховного Суда РФ 4 марта 2015 г.).

В постановлении от 6 марта 2014 г. по делу «Горбуля против России» (Gorbulya v. Russia) (жалоба № 31535/09) Европейский Суд отказал в удовлетворении жалобы заявителя на предполагаемое нарушение ст. 3 Конвенции в связи с якобы имевшим место непредоставлением В.В. Горбуле медицинской помощи во время содержания его в следственном изоляторе и в исправительном учреждении.