Постапокалипсис
Шрифт:
Кирилл принял насмешливое выражение лица, будто всё это детская игра, цель которой продержаться на крыше автомобиля как можно дольше, пока джип не достигнет финиша. С таким глупым видом он с лёгкостью взобрался наверх, устраиваясь понадёжней.
— Не вижу причин мне не доверять, — бросил он.
— Чёрт возьми, брат, сейчас не самое лучшее время для дурачества, — раздражённо вскрикнул Макс, дёргая его за ногу. — Если попадёшься в лапы этих безумцев, они вспорют тебе брюхо за считанные секунды, перекрутив, при этом, твои запущенные кишки на фарш. Мне бы не хотелось потерять единственного живого родственника из-за его глупого нрава. Бросай валять
— Да всё нормально, чего ты? А нервишки-то не у меня пошаливают.
— Заткнись!
Младший брат притих, уловив нервные нотки в его голосе.
— Успокойся, — Антон обратился к Максу. — Мы все сейчас немного не в себе. Лишние эмоции некстати. Потом сам скажешь.
Соня крепко прижалась к отцу, впервые после смерти матери.
— Всё ведь будет хорошо, правда, папа? — с горечью произнесла она.
Антон не знал, как ответить, поскольку сам был не уверен в правильности их решения, но с присущей ему бодростью обнял унылую дочь.
— Мы поступаем правильно, явились злые люди, которые желают нам навредить, но мы обязаны дать им отпор, ведь иначе можем лишиться самого дорогого, что у нас есть- наших жизней. Ты быстро взрослеешь, поэтому должна понимать наши мотивы. Надо только немного потерпеть, и наши старания будут вознаграждены. Мы уедем отсюда и найдём другой город, который не будет похож на руины, но в котором нас будут ждать и примут как своих.
Кирилл сам чуть не прослезился от душераздирающей речи горе-отца. Только сейчас он понял, как глупо ведёт себя, сидя на крыше с дурацким видом, что неуместно вписывается в окружающую обстановку. Он опустил голову, виновато пожимая плечами.
— Ладно, не ревите, а то я тоже завою с вами за компанию, — потирая нос, грустно сказал он.
— Не хватало ещё, — съязвил Макс.
— Мы будем жить? — опять спросила девочка.
— Конечно, будем, а как иначе? — Антон слегка отстранился. — Или ты сомневаешься? Ну как я могу позволить им причинить тебе боль, скажи на милость? Глупая. Родители на то и нужны, чтобы могли заботиться о своих детях. А если не могут, то грош им цена. Но ведь я не такой, ты же знаешь.
— Знаю, — уже спокойно сказала Соня. — И за смерть мамы тебя не виню. Ей там лучше, чем здесь, теперь это ясно.
Антон лишь вздохнул.
Тем временем рассвет всё больше и больше озарял разрушенный город. Голоса вокруг заметно усиливались, знаменуя скорую битву. Ждать дольше не имело смысла.
— Ну что, поехали! — скомандовал Антон, отстраняя от себя дочь.
Макс перевёл дыхание.
— Ты не обязан это делать, — сказал он брату.
— Второе место по стендовой стрельбе говорит обратное, — невозмутимо ответил Кирилл.
Они уселись по машинам. Взревели моторы, а через мгновение спортивный Хонда с Антоном за рулём тронулся по полуразрушенному асфальту вглубь бетонной пустыни, медленно набирая скорость. За ним неторопливо двигался мощный джип, на крыше которого с важным видом сидел пятнадцатилетний подросток, крепко прижимая к груди дробовик.
— Ты там нормально? — с беспокойством спросил Макс, выглядывая в открытое окно.
— Лучше на дорогу смотри, — откликнулся привычный вредный голос брата.
До первого препятствия ехать было не долго. По мере продвижения машин, в окраинах глухих развалин один за другим стали появляться люди в рваных отребьях, всем своим видом показывая, что они идут за ними, но никто не пытался нападать. Сразу показались трое или четверо, потом ещё столько же, а затем и вовсе
— Чёрт! — испуганно воскликнул Макс, уводя машину в сторону, стараясь не наехать на тело.
В этот момент сектанты словно озверели. Один из них выскочил прямо на дорогу, закидывая руку, чтобы бросить большой камень, но Кирилл среагировал мгновенно, выстрелив в него. Промах, и камень разбил боковое стекло Хонды, высыпав осколки на Антона. Кирилл нервно передёрнул затвор и повторил попытку, на этот раз застрелив безумца. Дальше им наперерез выбежали ещё двое с палками в руках, но Антон навёл машину на них и сбил обоих.
— Падла! — услышал Кириллу себя за спиной, и в следующий момент ему в спину ударил камень.
Он попытался повернуться, чуть не слетев на землю, но всё же направил дуло в нужном направлении. Вслед ему кричал ребёнок, не на много младше его самого, но мешкать не было времени, тем более что тот уже готовился к ещё одному броску. Кирилл выстрелил, раздробив мальчику плечо, и тот, хрипя, повалился на землю, задёргавшись в конвульсиях.
Макс, выруливая так, чтобы не сбросить брата, мысленно клял себя за то, что позволил ему сидеть на крыше, вместо того, чтобы самому прикрывать отступление. Наблюдая за атакой сектантов, он вдруг почувствовал безумное чувство страха за их жизни, поскольку и представить себе не мог, как может безумствовать человек в жажде к спасению. Но, мысленно взяв себя в руки, он крепко сжал кулаком разделочный нож, намереваясь применить его в случае, если младший брат всё же не удержится наверху. Эх, только бы этот момент не настал!
Ещё один камень ударил по стеклу Хонды, теперь уже по лобовому, покрыв его многочисленными трещинами, затруднив обзор дороги. Антон начал громко ругаться, высовывая левую руку, держащую заряженный пистолет. Первых два выстрела не принесли результата, а вот третий смертельно ранил ближайшего нападавшего, сунувшегося под колёса автомобиля. Соня лежала сзади, закрыв уши руками. Она изо всех сил старалась ничего не слышать, но это было невозможно. Выстрелы, крики, звон разбившегося стекла громким эхом отдавались у неё в голове, причиняя невыносимую паническую боль, терпеть которую становилось всё сложнее. Девочка уже не плакала. Казалось, слёз больше не осталось после сокрушительного землетрясения, смерти её матери и кровавой потасовки нынешней ночью. И всё это навалилось именно сейчас. Рухнуло детство, рухнули мечты.
Вдогонку движущемуся транспорту выбежал очередной сектант. Он подбежал к джипу и с размаха ударил по багажнику бейсбольной битой. В следующий момент в упор на него смотрело дымящееся дуло дробовика. Кирилл нажал на спуск, и нападавший рухнул в песок. Две женщины, следовавшие за ним, закидали крышу камнями, чуть не свалив стрелявшего. Сильно болела скула, куда попал один из летевших камней, но парень невозмутимо держался на верху, ногами упёршись в багажник. Он передёрнул затвор и прицелился в них, как вдруг женщины, сообразив, что им угрожает, кинулись в разные стороны, вынудив его промахнуться.