Поставить мир на кон
Шрифт:
И Сашка неоднократно доказывал правильность такого отношения к себе. И тогда, когда принял решение стать советником правителя темных эльфов, и тогда, когда в нем отозвалась сначала кровь даймонов, навсегда оставшись на нем серебряным блеском Хаоса, и позже, распластавшись в воздухе черным драконом.
Так что давать ему советы, а тем более что-то требовать… было глупо и неконструктивно. Я и не делала. Впрочем, как и сам Олейор, пытающийся решить эту проблему с моей помощью.
— Он опять не оказался у тебя под рукой, когда был нужен? —
Не столько для того, чтобы подчеркнуть, что мне хорошо понятна суть его желания, сколько пытаясь развеять появившиеся у Гадриэля сомнения. Он слишком хорошо меня знал, чтобы не ощутить мою обеспокоенность.
Он и раньше неплохо разбирался в моем настроении. Теперь же с помощью Лайсе, развил свои природные способности до уровня, когда спасали меня от разоблачения только щиты и закаленная Вилдором выдержка.
Это же надо… прошло два года, а имя бывшего врага, в одночасье ставшего другом, так и не уходило в глубины памяти. То, служа напоминанием, то — ориентиром, то… рождая тоску.
Ему удалось, не убив во мне женщину, укрепить воина, который нынче, радуясь миру, терзался спокойствием.
— Ты, как всегда, его защищаешь. — Это был… почти запрещенный прием.
По крайней мере, Олейор прибегал к нему лишь тогда, когда все остальные методы воздействия на моего старшего сына не приносили результата. Но в таких ситуациях я никогда не забывала о нескольких вещах: во-первых, Саша вырос; во-вторых, он был на службе у правителя темных эльфов, а этим правителем был… Олейор; и, в-третьих, пока я видела между ними именно такие отношения — тревожиться было не о чем. Один неплохо умел приказывать, а другой… знал, когда нельзя не подчиниться.
— А ты слишком много ему позволяешь. — Парировала я и, склонившись, поймала в объятия подбежавшую ко мне Амалию.
В отличие от Вэона, которому уже начали исподволь объяснять, какая именно судьба ему уготована, наша дочь могла позволить себе не обращать внимания на такие мелочи, как статус ее родителей и принятые в среде эльфов правила поведения. К тому же, ни у кого уже не было сомнений в том, что она получила от меня способности мага Равновесия. И это, к моему большому сожалению, давало повод, в первую очередь мужу и его отцу, баловать девочку. И ворчать на меня, когда я пыталась проявить строгость.
Но мы с Таши, с которой я как-то раз поделилась своими тревогами, придумали, как научить Амалию ответственности. Точнее, придумала моя подруга, а я, без малейших сомнений, с ней согласилась. Ее тарагор, не мог преодолеть границ миров и вынужден был проводить почти все время в спячке. Если же Ялтарилле удастся уговорить Ваську позаботиться о девочке, для них обоих это будет только к лучшему. Один получит возможность больше не зависеть от присутствия на Лилее своей хозяйки, а другая узнает, что значит за кого-то отвечать. Даже вопреки своим желаниям.
Боюсь, если этого не сделать, Амалия никогда не узнает слова «нет».
— Ты не будешь против, если я навещу Таши? — Я решила, что если немедленно не переведу разговор в иное русло, мы еще долго будем шутливо препираться. На радость решившего составить нам компанию Гадриэля. — Я уже успела по ней соскучиться.
Надеюсь, у него хватит выдержки не напомнить мне, что не прошло еще и одной луны, как мы вернулись с Дарианы.
— А можем отправиться вместе, пока Элильяр не сбежал к Арх'Онту. Он и за детьми присмотрит и Совету настроение подпортит. А Гадриэль ему поможет.
Если у него и были какие-то сомнения, то после предложения временно передать бразды правления отцу, даже тени от них не осталось. Впрочем, прошедшие годы тоже оставили во мне свой след, заставив быть, если и не хитрее, так хотя бы гибче. И стоило признать, что мне пришлось не один раз биться головой об выросшую передо мной стену, прежде чем я усвоила урок: не всегда прямой путь — самый быстрый.
К тому же… я была рада оказать помощь мужу, но так, чтобы это для него не было очевидным.
А Советом, действительно, уже пора было заняться. Память у некоторых лордов оказалась короткой. И кое-кто уже успел забыть, как бывший правитель разобрался с теми, кто посмел нарушить его волю.
Иногда я думала, что лучше бы он просто приказал их казнить — рудники, на которых сейчас находились зачинщики, во главе с младшим сыном Элильяра, имели весьма дурную славу.
И, несмотря на то, что Олейор со своим другом старались не допустить, чтобы подобное стало известно мне, имена недовольных тем, что правительницей у эльфов является человеческая женщина, мне были знакомы. И благодарить за это нужно было того же Вилдора. Он лучше других примеров доказал, что лучше знать лишнее, чем упустить что-то важное.
— Ты как?
Олейор повернулся к другу, делая вид, что не заметил, как навострила ушки Амалия. Да и взгляд Вэона, не рискнувшего подойти ближе, чем предписано правилами, сильнее иных слов говорил о предвкушении. Всех тех проказ, которые не позволяли мы, но не запрещал Элильяр.
Про Гадриэля же можно было вообще ничего не говорить. Парочка из особо рьяных поборников традиций сумела довести даже нашего невозмутимого начальника разведки. А тут ему давался едва ли не полный карт-бланш.
Сомневаюсь, что он упустит такой шанс.
— Если ты обещаешь не отправлять меня потом в казематы.
А в глазах…
Даже если я и погорячилась, изменить уже ничего нельзя. Такой подлости с моей стороны наш черноволосый лорд мне уже не простит.
— И хотел бы… — Фыркнул Олейор, похоже, разделяя мои сомнения. — Но не могу, же я заточить в подземелье собственного отца, на пару с другом?
Разговаривать больше было не о чем — Гадриэль в приказах не нуждался. Так что Элильяр узнает обо всем значительно раньше, чем мы доберемся до дворца — такие новости относились к разряду хороших.