Постельная дипломатия
Шрифт:
Все еще кипящая после выволочки, полученной сегодня от отца перед всем ее персоналом за то, что она потратила на тридцать долларов больше на краски и кисти, Ровена загоняла себя в бассейне, пытаясь выплеснуть раздражение. Руки и ноги уже казались резиновыми, а плечи ныли. Она не пила уже три года, два месяца и шесть дней, а сенатор все равно ждал, когда она оступится. И хотя Ровена не отрицала, что совершила много ошибок, она уже давно за них расплатилась. Она делала все, что требовал от нее отец, но этого всегда было недостаточно. Она всегда
Трудно произвести впечатление на человека, который этого не хочет.
К концу заплыва она настолько вымоталась, что едва сумела выбраться из воды.
– Вот это нагрузка, – раздался из темноты позади нее незнакомый зловещий голос.
Она испуганно обернулась, но увидела только тень большой и угрожающей фигуры. Сердце замерло, а потом забилось втрое быстрее, по телу пробежала волна адреналина: Ровена сразу подумала про насильника или серийного убийцу. Она успела вообразить, как уборщик бассейнов Хосе находит ее распухшее посиневшее тело или как бедный бегун наткнется на ее труп на беговой дорожке в лесу.
«Беги!» – сказали ее инстинкты, и она отступила – прямо с края бассейна. Но когда она уже падала в воду, из темноты вылетела рука и крепко поймала ее запястье, притягивая навстречу неизбежной судьбе. Ровена попыталась вырвать руку, но нападавший не отпустил ее, и в результате они оба с громким плеском полетели в бассейн.
– Какого черта вы творите? – спросил он, и на этот раз Ровена узнала голос – четкий акцент, шелковые и карамельные тона, в которых на самом деле не было ничего зловещего.
И когда рядом с ней вынырнул Колин, Ровена могла думать только о том, что отец ее убьет.
Если Колин не успеет первым.
– Ох, простите, пожалуйста, – взмолилась она.
Колин ухватился за край бассейна и подтянулся наверх. Однако Ровена так ослабела от облегчения после пережитого волнения, что, когда сама попыталась подтянуться, руки подвели ее, и она снова соскользнула в воду.
– Позвольте, – сказал Колин, протягивая ей руку. Ровена колебалась, и он со вздохом добавил: – Да возьмите же меня за руку.
Если она не согласится, то придется плыть к ступенькам на другом конце бассейна, а она сомневалась, что на это хватит сил. Так что Ровена схватила протянутую руку, и Колин как будто без всяких усилий вытащил ее из воды. Его сила заставила Ровену задаться вопросом, как получилось, что она утянула его в воду. Может, адреналин придал ей самой силы. Сейчас же она дрожала от слабости и холода.
Колин схватил ее полотенце со стула, но не стал вытираться сам, а накинул его на плечи Ровене. Ее скромный купальник вряд ли можно было счесть сексуальным, однако она чувствовала себя очень уязвимо.
Мокрые брюки и свитер Колина отчетливо демонстрировали, что он не собирался купаться. Разве что нагишом.
Ровена бы на это посмотрела.
На ее глазах он вынул из кармана промокших брюк дорогой телефон, потряс его, нажал несколько раз кнопку – но ничего не включилось. Если он расскажет об этом ее отцу, Ровене придет конец.
– Простите, пожалуйста. Я не знала, что здесь кто-то есть. Обычно я одна пользуюсь бассейном.
– А я не хотел вас напугать, – ответил Колин, выжимая рукава свитера. – Я сидел у бассейна и, видимо, задремал. Проснулся, когда вы нырнули.
– Ваш телефон, его можно спасти?
– Сомневаюсь, – отозвался Колин, засовывая мобильный обратно в карман.
Свитер тоже выглядел не слишком обнадеживающе. Отец отыграется на ней за все.
– Мне так жаль, Колин. Сначала краска на брюках, теперь это…
Он перестал возиться со свитером, растянутым и обвисшим, и сказал:
– Вы не одолжите мне полотенце?
– Конечно! – Ровена отругала себя за отсутствие манер. Снабдить его полотенцем – самое меньшее, что она могла сделать после того, как ее попытка спастись от воображаемой гибели обернулась вполне реальной гибелью его телефона, одежды… и обуви, похоже, тоже. – Они все вон там, в павильоне.
Колин последовал за ней. Подошвы его кожаных ботинок скрипели на плитке. Ровене оставалось молиться, чтобы он не носил дорогие, но не переносящие воду часы.
Дверь оказалась заперта, но Ровена достала запасной ключ из тайника – отходившей панели у дверной рамы. Павильон при бассейне был по размерам с небольшую квартиру и оборудован всеми ее благами. Колин скинул ботинки у двери, входя следом за ней.
Ровена заглянула в ванную, откуда отдельная дверь вела к бассейну, и нашла на полке пляжные полотенца. Вышла она как раз тогда, когда Колин стягивал с себя мокрый свитер, демонстрируя грудь и живот, которые свидетельствовали о годах упражнений. Узкие бедра, сильные руки и ноги, которые под прилипшими мокрыми брюками выглядели длинными и мускулистыми.
Потом он повернулся, бросая мокрую одежду за дверь, и Ровена беззвучно втянула воздух. Неровные розовые шрамы от ожогов зажили, но все еще выглядели болезненно свежими. Они начинались чуть ниже плеч и спускались по всей длине спины, уходя под пояс брюк.
Ровена успела скрыть изумление к тому моменту, как Колин повернулся обратно. За исключением шрамов, его тело было воплощением совершенства.
– Полотенце? – попросил он, протянув руку.
– Простите.
– Прощаю, – измученно вздохнул Колин. – И перестаньте, наконец, извиняться.
– Изви… – Под его взглядом Ровена пожала плечом. – Привычка.
Глядя, как он вытирает восхитительно подтянутые бицепсы и трицепсы, Ровена ощутила заинтересованное покалывание в тех местах, которые очень давно не давали о себе знать. Хотя это последнее, чем ей сейчас стоило интересоваться.
Но Колин производил впечатление покладистого человека, так что Ровена рискнула попросить его:
– Может, можно не говорить об этом происшествии моему отцу?
Он одарил ее одной из своих очаровательных улыбок: