Постмодерн. Общество, религия, культура
Шрифт:
Современности как привилегированному полю для мифологизации посвящены работы Р. Барта, в которых обозначается негативная функция мифа, как деформации смысла. Миф «…насильственно узурпирует персональное смысловое пространство и несет в себе импульс насилия». Его основная цель – произвести непосредственное впечатление… его действие сильнее тех рациональных объяснений, которые далее могут его опровергнуть». В таком утилитарном смысле структура мифа используется в интересах буржуазной идеологии 28 .
28
Барт Р. Мифологии. М.: Академ. проект, 2008.
К
29
Мелетинский Е. В. Миф и XX век.
Таким образом, понятие мифологизации чаще всего рассматривается в негативном аспекте как методология конструирования иллюзорных представлений и политического манипулирования, связанная с социальной напряженностью и политической нестабильностью эпохи становления индустриального общества.
Другой стороной актуализации мифологического в современной социокультурной среде является возрастающий интерес к иррациональному, оккультному, мистическому, что получает выражение в распространении эсхатологических и милленаристских мотивов в культуре, массового интереса к астрологии и космическому символизму.
Подобные тенденции могут быть осмыслены на основе преложенного В. Н. Топоровым определения мифологизации как процесса «создания наиболее семантически богатых, энергетичных и имеющих силу примера образов действительности … в их едином стремлении к поддержанию максимальной возможности связи человека со сферой бытийственного» 30 .
Именно этой цели – созданию единого интеллектуального и бытийного пространства – служат распространенные в современной культуре неоязыческие объединения (Староверы Инглинги, Общество сознания Кришны и пр.), сообщества глубинной психологии и саморазвития, клубы чайных церемоний и оздоровительных медитативных практик, виртуальные группы геймеров и поклонников различных направлений киноиндустрии.
30
Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Образ. Символ. Исследования в области мифопоэтического: Избранное. М.: Прогресс; Культура, 1995.
Мифология современной городской культуры существует в форме неомифов, задача которых в том, чтобы не столько актуализировать имеющиеся историко-культурные сюжеты, сколько конструировать новые образы, сюжеты, ценности, цели и модели поведения, способные объединять на различных основаниях индивидуализированных субъектов глобального мирового пространства, стать основой того, что может быть названо транснациональной идентичностью.
В контексте обращения к тематике современной мифологии актуальным становится понятие ремифологизации, которая понимается как процесс актуализации в дискурсивном пространстве и коммуникативной среде повседневности структур мифологического сознания – конкретно-чувственного и персонального выражения абстракций, символизма, идеализации «раннего» времени как «золотого века» и настойчивых поисков глобального смысла и целесообразной направленности общественных изменений. Мифологизация общественного сознания осуществляется как в виде стихийного формирования новых образов мира, так и в форме создания квазимифологий как манипулятивно-идеологических конструктов.
Примеров подобных современных мифологических конструкций достаточно много. Так, Э. Дэвис обращает внимание на то, что современные субкультуры (рокеры, хиппи, панки, скинхеды, футбольные команды, рэперы, рейверы и т. п.) с точки зрения антропологических характеристик представляют собой новые племенные союзы, средствами идентификации которых становятся уникальные ритуалы, комбинирующие сленг, музыку, язык тела и тайные знаки (готический пирсинг, африканские украшения, татуировки и др.), что позволяет данным сообществам противостоять тенденциям диффузности жизни современной культуры.
Современный трайбализм существует так же на уровне «медиа-племен» виртуальной среды, представленных хакерами, диджейскими коллективами и радиопиратами.
Эпические продукты киноиндустрии (цикл фильмов о Гарри Поттере, «Хроники Нарнии», «Властелин Колец» и др.) функционируют в качестве современной мифологии, порождая сообщества поклонников и постмодернистские костюмированные карнавалы.
Вокруг различных направлений современной трансовой музыки складываются всевозможные экстатические культы, воспроизводящие схемы шаманских камланий и способствующие вовлечению своих адептов в единое пространство социальной коммуникации и конструирование новых моделей идентичности.
В контексте актуальной практики мифологизации также может быть рассмотрено значение современных уфологических теорий. Как отмечает один из исследователей данного феномена Дж. Салиба, существуют очевидные параллели между структурой мифа и содержанием историй об НЛО: наличие трансцендентного элемента и тайны (НЛО как символ неба выступает в качестве синонима божественного), вера в божественное начало (пришельцы выступают в качестве особых посланников вселенной), признак совершенства (представители инопланетных цивилизаций представляются в качестве более совершенных существ), миссия спасения (внеземные посланцы как правило предостерегают об угрозах планете и человечеству), мировоззренческое значение (теории внеземных цивилизациях выступают в качестве научной альтернативы традиционной космологии), мистико-религиозный опыт (контактеры переживают состояния сопоставимые с обрядами посвящения и перерождения) 31 .
31
John W. Morehead. The Truth is Out There: Postmodern Myth and Archetypes, Extraterrestrial Salvation, and Mythic Apologetics // New Religions as Global Cultures, 2007.
Мифологизация осуществляется на уровне не только отдельных социальных групп, но и системы научного знания, в котором осуществляется трансформации соотношения рационально-теоретического, предметно-практического, иррационально-мистического, суеверно-магического.
Встраивание мифологических компонентов сознания в функциональное поле научного знания конструирует квазинаучную мифологию, которая, благодаря современным средствам массовой информации и коммуникации, приобретает статус глобального культурного явления.
Современная квазинаучная мифология как особый способ духовного освоения мира, основывается на синкретичном сочетании элементов науки и мифа. Характерными чертами этого явления становятся диффузия субъект-объектных принципов познавательной деятельности, стирание различия между границами знания человека о мире и реальными объективными характеристиками действительности, онтологизация творческого воображения субъекта 32 .
Количество квазинаучных мифологических сюжетов постоянно увеличивается («снежный человек», тайны Бермудского треугольника, левитация, полтергейст, «доказательства жизни после смерти», НЛО, «машина времени», использование компьютера в качестве портала в параллельные измерения и пр.).
32
Найдыш В. М. Философия мифологии. XIX – начало XXI в. М.: Альфа-М. 2004.