Постоять за честь России
Шрифт:
Роман отвернулся к окну и стал наблюдать за проносившимися за стеклом пейзажами. Разноцветные красочные автозаправки с рекламными щитами сменялись придорожными гостиницами и такими же придорожными кафе. Следом за ними непременно появлялись какие-нибудь деревни, станицы, села, где вдоль дороги стояли жители этих забытых богом мест, предлагая различные фрукты и овощи, выращенные на собственных огородах. Потом появлялась очередная «заправка», и все повторялось заново, пока машина не подъезжала к какому-нибудь городу. Вот и сейчас после сорока минут быстрой езды впереди показалась высокая стела, на которой красовался герб города. Неожиданно для себя
Посмотрев на сидящих тогда рядом с ним таких же молодых солдатиков, он увидел в их глазах и страх, и недоумение одновременно. «Что мы здесь делаем?» – читал он по лицам. Тогда и сам военнослужащий Роман Никонов мало что понимал, отправляясь на войну. Был приказ освободить республику от захватившего власть генерала и его свиты. Уже потом Роман узнал и о Дудаеве, и о многом другом, что поначалу скрывали от солдат, которые сотнями гибли в этой никому не нужной войне. Но, как говорится, приказы не обсуждаются, а выполняются. Вот Роман их и исполнял.
Прошло больше десяти лет, но даже сейчас, пройдя огонь, воду и медные трубы, капитан не мог спокойно вспоминать то поистине тяжелое время, когда он, можно сказать, совсем мальчишкой, видел, как рядом с ним гибли его товарищи, такие же молодые парни. Но именно тогда Никонов почувствовал, как в нем зарождается совсем другой человек, другая личность. Именно тогда все его идеалы разлетелись будто карточный домик, заставляя его посмотреть на многие вещи с другой стороны. Он много раз сталкивался с тем, когда о какой-нибудь горстке солдат попросту забывали, не присылая им подмоги и оставляя их на верную смерть. Да и сам он не раз попадал в такие ситуации, когда, казалось бы, рядом – смерть и нет больше никакого выхода. Но, сжав зубы, они бросались в бой, и под градом пуль и снарядов получалось сделать невозможное…
– Отлить не хочешь, командир? – прервал его воспоминания Якут, положив руку на плечо.
Капитан, вернувшись к реальности, осмотрелся. Их машина стояла на автозаправке в небольшой очереди к последней колонке.
– Пойдем, конечно, – согласился ротный.
– Возьмите мне холодненькой водички! – попросил Хакер, продолжая стучать по клавишам.
– Тебе с газом или без? – поинтересовался Федор.
– Обычной холодной воды, – уточнил Хакер.
– Правильно. Дорога длинная, а команда: «Осторожно, газы!» – нам не нужна, – схохмил Якут, уже выходя из машины.
Перед их минивэном находилось пять машин, поэтому спецназовцы не спешили. Размяв косточки, они повертели головами в поисках туалета. Сзади раздался громкий звук, похожий на звук компрессора, когда из него выпускают воздух. Повернувшись, они увидели красивую большегрузную иномарку с блестящими трубами. Такой автопоезд привлек не только внимание спецназовцев, но и всех, кто находился на заправке. Люди стали подходить и рассматривать это чудо автомобильной
– Слушай, умеют же делать машины за границей. Что ни машина, то прямо шедевр. Когда уже наши научатся делать хоть что-нибудь подобное? – Федор кивнул на сверкающий никелем автопоезд.
– Никогда! – махнув рукой, сказал Якут. – Ну, вы как хотите, а я в туалет.
Насладившись вниманием к своей машине, водитель большегруза открыл дверцу и, спустившись на землю, важно прошагал к окошку автозаправки, где уже толпились несколько мужиков.
Роман заметил, как сзади автопоезда остановился черный джип и из него вышли двое парней, один из которых был в темных очках. Вальяжной походкой они направились к кабине фуры. Что происходило дальше, капитан уже не видел, так как стал догонять Федора. Несмотря на то что сама заправка была построена недавно, туалет оставлял желать лучшего. Небольшое помещение, разделенное надвое, было сложено из каких-то битых кирпичей и походило на совдеповский привокзальный клозет.
– Ну и вонища! – переступив порог, брезгливо сказал Федор. – Они что, не могли лучше построить?
– А зачем? Он ведь денег не приносит! – плюнув на пол, высказался капитан.
Уже через минуту Роман собрался убраться отсюда поскорее, но тут как назло случилась оказия. В «бегунок» попала нитка, и он никак не хотел закрываться. Федор, ожидавший его на улице, крикнул:
– Ну ты что застрял, командир?
– Иди, я догоню! – недовольно ответил Роман, злясь на то, что не может справиться с замком.
В это время он услышал, как в туалет кто-то вошел. Повернув голову, капитан увидел, что рядом с ним пристроился шофер автопоезда. Роман узнал его по белой бейсболке. Ненавистная «молния» все никак не поддавалась.
– Да куда он денется! – услышал ротный громкий наглый голос и, повернувшись, увидел парней из джипа.
Как раз в это время шофер фуры, закончив свои дела, попытался покинуть туалет.
– Не торопись, дядя! – сказал тот, что был в темных очках, слегка толкнув мужичка в грудь.
Шофер автопоезда был невысоким коренастым мужичком, парни из джипа, наоборот, очень высокого роста, а под майками проглядывались бугры мышц. Но мужика в бейсболке это совсем не испугало. Он оказался не из тех, кто сразу пасует, видя перед собой недюжинную силу.
– Что надо? – с вызовом спросил он и снова попытался пройти между ними.
– Не спеши, тебе сказали: разговор есть, – вступил в разговор второй «качок». – Твоя машина там на полдороге встала?
– Моя.
– Что везешь?
– Какая вам разница? Груз везу! – уперев руки в боки, ответил «крепыш», как его окрестил про себя Роман.
Все время, пока между ними шел разговор, он, продолжая застегивать замок, наблюдал за ситуацией. «Неужели в наше время еще остались рэкетиры?» – думал Роман, смотря на «качков». То, что это были бандиты, он и не сомневался. И даже предполагал, что может произойти в следующую минуту. Он понимал, что мужик автопоезда «попал», но сейчас капитану было не до него. Привлекать к себе внимание он просто не имел права. Занятые своим делом, бандиты не заметили, что, кроме них и шофера автопоезда, в туалете находился кто-то еще. Когда Роману все же удалось справиться с «молнией», он вышел из своего укрытия в виде бетонной перегородки и спокойным шагом направился к выходу, всем своим видом показывая, что происходящее его не касается.