Поступь Повелителя
Шрифт:
— А… а откуда ты знаешь дорогу? И как вы будете разговаривать, не зная языка? Ты же никогда здесь не был!
— Как-нибудь договоримся, — отмахнулся Мыш. — Прислушиваясь к разговорам пришельцев, я выучил некоторое количество общеупотребительных слов, для начала хватит. Доберемся до Пятого оазиса, а там поищем переводчика.
— Переводчика? — не смея верить услышанному, повторил Жак. — В Пятом оазисе? Переводчика с ортанского на этот… куфтийский?
Волшебник раздраженно нахмурился.
— Не валяй дурака. Ты не хуже меня знаешь, что в Пятом оазисе обитает некий
— Было дело… — растерянно согласился шут. — Только я не помню, чтобы при нашем разговоре присутствовали какие-либо крысы…
— Зато при нем присутствовал ваш придворный маг, который всегда готов поделиться с коллегами полезной информацией. Или ты полагаешь, я был крысой больше этих восемнадцати дней?
— Постой, Мыш, а как мы его отыщем? Ни я, ни ты не знаем, как его зовут и как он выглядит!
— Его зовут Виктор.
— Но здесь-то его зовут иначе!
— И он рыжий.
— И все? Тоже мне особая примета!
— Жак, ты обратил внимание на местных жителей?
— А я их видел?
— Разумеется, ты их видел и в Мистралии, и в Ортане, и здесь, у портала. Они почти поголовно смуглы и черноволосы, как мистралийцы. Редко когда попадается русая голова и светлые глаза. Полагаешь, здесь такое множество рыжих, что наш знакомец среди них потеряется?
— А дорогу ты знаешь?
— Разумеется.
— Но откуда?..
— Прогрыз планшет главнокомандующего Хора и изучил карты.
— Ты даешь! Они ведь тоже на другом языке!
— Все не так сложно, как ты думаешь. Если только знаешь цифры. А там все просто — на карте указан масштаб: одна тройная закорючка равна шестидесяти петелькам с хвостиком. Вот здесь, — он кивнул на приборную панель, — есть счетчик, который указывает, сколько петелек с хвостиком проехала машина. Мы проехали почти четыреста, осталось еще чуть больше тысячи.
— А вот здесь, — добавил Жак, — есть еще один полезный прибор, который показывает, что за эти четыреста петелек с хвостиком мы спалили почти весь бензин. Вопрос: на чем будем ехать остальные чуть больше тысячи?
— У нас есть что-то в запасе?
— В кузове есть еще две канистры, но их и на полдороги не хватит.
— Будем ехать, пока сможем, по пути постараемся добыть еще топлива.
— Оптимист ты, Мыш… — тяжко вздохнул Жак, уже понимая, что остаток дороги им предстоит тащиться пешком через голую пустыню, где нет ни воды, ни пищи, зато встречаются голодные монстры и участки повышенной радиации. Настолько повышенной, что наткнись они на такое местечко — тут-то их путешествие и закончится.
— Кстати, — поторопился уточнить он, ибо воспоминание о радиации пробудило очень нехорошие подозрения. — А вот на этот прибор ты смотрел?
Мыш на миг оторвал взгляд от дороги и довольно равнодушно сообщил:
— А, смотрел. Он пищал.
— А сколько он показывал? — в ужасе вскричал Жак, уже начиная чувствовать тошноту и представлять себе два трупа в машине.
— Я не обратил внимания. Это важно?
— Мыш, ты рехнулся! Мы никогда не доедем до твоего старейшины! Мы умрем на полдороге! Ты заехал в зараженное место и даже не посмотрел на дозиметр! О господи, стоило ли бежать от Повелителя, чтобы врезать дуба в радиоактивной пустыне!..
— Да я пошутил, — усмехнулся Мыш. — Не беспокойся, когда прибор запищал, я остановился, изучил обстановку и наложил щит Сияющей Пещеры.
— Хороши шуточки! Ты хочешь сказать, что наша классическая магия знает щиты от радиации? Откуда?
— Ох, Жак, ну как ты можешь заниматься адаптацией переселенцев, если сам толком не знаешь мира, в котором живешь? Этот вид излучения открыли гномы еще несколько сотен лет назад, они регулярно до какой-нибудь беды докапываются. Тогда же и пришлось искать методы лечения и создавать магическую защиту. Порча Сияющей Пещеры пробрала даже гномов, хоть они и устойчивее людей в этом отношении. Так что успокойся и не нервничай, мучительная смерть посреди пустыни тебе не грозит. Ты уже в состоянии править машиной? Я хотел бы тоже немного поспать.
— Тормози, — вздохнул Жак. — Поменяемся. Заодно бензина дольем. Только учти, если что — я тебя разбужу!
— Как выглядит «если что» в твоем понимании? — насмешливо поинтересовался Мыш. Тормозил он аккуратно и так бережно, словно этот раздолбанный грузовик был хрустальным.
— Например, если запищит дозиметр или нападут дикие звери.
— Щит я лучше обновлю прямо сейчас, чтобы ты меня не будил зря, — решил волшебник. — А если нападут, попробуй просто убежать. Пока я не высплюсь после сегодняшней битвы и закрытия портала, боец из меня все равно будет неважный. Вот если на дороге появятся люди, у которых можно разжиться бензином, тогда буди.
— Вот если бы ты мне еще объяснил, как отличить людей, дарующих бензин, от людей, его отбирающих вместе со всем остальным имуществом, — проворчал Жак, перебираясь на водительское сиденье, — так тебе бы и вовсе цены не было.
— Очень просто. — Мыш беззаботно зевнул и повертелся на сиденье, устраиваясь поудобнее. — Первых не существует в природе.
Последний раз Кантор чувствовал себя настолько идиотски полгода назад, когда стараниями судьбы ему пришлось прятаться за декорациями в Погорелом театре. На этот раз судьбу не в чем было упрекнуть — в глупое положение он поставил себя сам, исключительно по собственной бестолковости. И теперь, медленно размазывая по тарелке странную сероватую массу с неопределимым запахом, пытался сформулировать относительно внятный ответ на вопрос: «За что ж ты, варвар отсталый, пылесос изувечил?» В голову лезли только непрошеные воспоминания о вечно невыученных уроках патриотического воспитания и навязчивый вопрос: а не окажется ли эта неизвестная еда последней в его жизни?