Поступь Стали V
Шрифт:
В момент создания я был ветераном первого ранга, так что дела отряда были неважными, мы не имели веса, и более зажиточные купцы, и аристократы, нам не доверяли, но со временем набирая опыт, и количество качественно, без нареканий, выполненный наймов, всё изменилось.
Изначальный состав всадников горы поначалу довольно часто менялся, и к тому роковому дню, который как мы думали уничтожил наше будущее. В составе Всадников горы было сорок воинов, и десять магов. К сожалению, хворь в первую очередь забрала магов, а затем она начала убивать и новобранцев в наших рядах. В целом двадцать славных мужей и дев, больше не встречают
Если говорить про меня.
Я специализируюсь на ближнем бое. Орудие меч, стихия, используемая в техниках- земля. А Файа до хвори, достигла мастера лука первого ранг, им конечно, легче в своем направлении, но и она заметно просела по силам.
Кстати, ты не сильно на неё серчай, я так понял тебе не понравилось, как она к тебе обращалась. Учти мы долгое время догнивали в уединении, отвыкли как нужно разговаривать, она тебе зла явно не желает. И ничего плохого у неё на уме точно не было.
—Не знаю почему вспылил, возможно от недосыпа, но передай ей что и я на неё зла не держу. — А и вправду, что это я. Петре сам говорю не кланяться лишний раз, а тут меня в секунде накрыло раздражение. Видители барина обидели, тем что захотели поблагодарить и познакомится с ним лично… Гордыня появилась! Но с каких краёв она взялась?
—Обязательно передам! — Улыбнулся Вурдор. — Чем планируешь дальше заняться?
—Сегодня еще побуду тут, а дальше отправлюсь в форт, там обстановка становится странной, твари куда-то подевались, вообще тварей нет. Вот и получается, что, когда видишь на границе тварей, плохо! Но и когда их вообще нет, плохо, ибо это же демоны, а они хитрые твари, может что и замыслили лихого.
—Если Вольф спросит, когда ты явишься, что ответить? — Спросил я у Вурдора.
—Скажи, что как только мясом обрасту, явлюсь. Не хочу засохшим жмуром перед ним представать, раньше я был если не сильнее, то на равных с ним точно.
—Кстати, а как ты вообще достиг второго ранга, я думал, что только знати и приближенным к ней, доступны способы достичь такого уровня. Время там, деньги. А тут наёмник, и мастер меча второго ранга— как так? Почему у герцога какого-то не остался в услужении, имел бы деньги, почет.
Вурдор сразу не ответил, задумался.
—Для начала нужно понимать одну вещь, рост источника не стабилен. Чем сильнее стаёт воин, тем слабее начинает увеличиваться его источник. Это как бы, обычное явление. Но у меня почему-то было по-другому. Как только я стал на путь воина, и взяв в руки свой меч. Мой прогресс в этом направлении поражал всех, и особенно меня. Не сочти безумцем, но мне казалось, что мой меч, доставшийся от отца, мне помогал в этом.
Вот смотри.
Вурдор достал из ножен огромный фальшион. Лезвие было из плохой стали, та и вообще меч ничем не выделялся, кроме рун, и как я понимаю это были старшие руны, но они были уж очень сильно затерты, что не разобрать. А так если не присматриваться обычный фальшион, только необычно длинный, метр тридцать, до полтора где-то.
—Мой меч достался мне после кончины отца, рано достался, мне было лет восемь, и этот меч был мне по размерам еще тогда, вот только чем крупнее я становился, тем крупнее становился и меч. Ты представляешь меч рос со мной! Я раньше был не образован, и много чего не знал, так что думал чудо какое и тихо молчал.
Мамку я свою и не видел вовсе, отец про неё и не говорил, а на вопросы отмалчивался. Лишь раз сказал, что она дворянкой какой-то была, и потребовал с меня больше не вспоминать её, ибо она от меня отказалась. Но это и не важно, важно то, что меч этот отец получил от неё.
Алая надежда, — так я назвал его, меч был подарен моему отцу в красивом ларце, но, когда он его открыл и увидел сделанный из плохого металла небольшой фальшион, то воспринял подарок матери как издевку и выкинул его вместе с ларцом в хлев.
Там то я свою надежду и нашел. В один из дней, к нам явились тати, отца зарубили сразу же, и пока они шнырили по нашему дому, я заполз в хлев. Там то я случайно и нашел так и лежащий, засыпанный пылью, подарок мамы. Точнее не просто нашел, а ползя на четвереньках, порезался об него. А когда мрази эти, залезли в хлев и хотели меня толи убить, толи снасильничать, я наотмашь махнул мечом, и срубил им ноги. Как так получилось не знаю, я тогда от страха закрыл глаза, но, когда открыл глаза. Ноги у татей выше колен, были срублены, а меч немного светился алым. Мужики от потери крови так и подохли, а я узнал, как это бывает, когда у тебя в руках фальшион— Алая Надежда.
Так что во мне особенного нет ничего, а вот в мече есть. Видишь затертые руны?
Я кивнул.
Так вот, никто даже приблизительно не смог определить их значение. Один лишь сказал, что это старшие, вот только из-за затёртой потерял интерес, и сказал выкинуть эту железяку на перековку. Вот только я-то знал, что меч особенный, а руны были затерты словно всегда.
—Думаю не раз у тебя его хотели спереть? — Уже по-другому смотря на меч, сказал я.
—Ха, не раз, конечно. Постоянно хотят, вот только Надежда лишь мне служит, другим она лишь руки отсушивает. А подержишь подольше, вообще помрешь.
Но я с мечом особо и не расстаюсь, а у меня мою «Надежду», ой как раньше сложно было забрать… Думаю ты понял.
—Ага. Интересно…Говоришь Алая Надежда.
—Ага, тогда в хлеву, у меня оставаться лишь надежда на выживание, вот и светящийся алым, меч, мне её дал.
—Повезло тебе, мечи со старшими рунами, большая редкость. Мама тогда отцу дала неплохой откуп, могли бы безбедно жить до конца жизни.
—Ага, жаль отца нет. Он то маму любил до конца жизни, это я сейчас уже понимаю. Может если бы понял значимость подарка, не был бы на неё так обижен, ладно что уж тут говорить. Мама может и живет где-то, а отца то не вернешь.
—Не пробовал её найти, может и не отказалась она от тебя вовсе?
—Как думаешь сколько мне лет?
Посмотрел на Вурдора, примерно представляя его возраст. Ну в нынешнем состоянии я был дал ему лет пятьсот, но так он выглядит из-за хвори, а если бы её небыли.
—Думаю лет сто пятьдесят.
—Почти угадал, сто шестьдесят. До того, как сотню разменял, еще были некие попытки что-то выведать, но потом уже и не осталось тех, у кого можно было хоть какие-то наводки узнать, та и я сам остыл. Подумал, что если за сто лет мать не захотела сына увидеть, то и мне не стоило её и вовсе искать.