Поступь стали VI
Шрифт:
Герцог от услышанного словно вышел из дремы.
— Хочешь натравить химер? — спросил меня Хъю Гросвенор.
— Да, Ваша светлость. Добьём гадов.
— Половину химер отправляй. И будь что будет.
Мне дальше разъяснений не потребовалось. Сразу же последовало две команды — одна Калипсо, другая Баалу. С посылом атаковать врага, обходя по широкой дуге легатов, магов и находящегося сейчас в непрозрачном куполе кальмара. Хотя у того и было имя, но тот набор звуков, который он мне прогорланил в голове, я повторить не смогу, так что, пока он мне нормально не представится,
Баал и Калипсо меня поняли правильно, и половина химер, разделившись, направились к остаткам легиона. Широкая дуга оказалась не такой уж и широкой, и я вот что-то начал нервничать. Но ни один легат не сдвинулся с места, как и маги — все были заняты кальмаром.
Теперь о нём по подробнее. Ну, по крайней мере, с моего места, я видел следующее.
Здоровенный, того же цвета что и испарившееся озеро, купол сейчас скрывал нашу надежду на победу от сосредоточенного на нём врага. И это было печально, так как в это же время, прямо на глазах, вокруг мага с огненным ореолом начал формироваться какой-то огненный квадрат. Что, как по мне, не есть хорошо. А также Марк Тиберий, чертова тварь, приблизившийся к куполу со своим огромным дрыном. Если это и есть “Меч Лонгина”, то сам Лонгин был метра три ростом, если не больше, ибо меч был ну очень не по размерам Марку. Но не о мече будем сейчас говорить.
Остальные легаты, аналогично главнокомандующему, были вооружены разнообразным смертоносным оружием: мечи, кувалды, моргенштерны, копья. Всё это в данный момент сияло разнообразием цветовой гаммы, свидетельствуя о том, что воины переполнены решимостью и готовы к радикальным мерам.
Марк, сделав несколько атак, породивших громоподобные звуки, отпрыгнул на метров тридцать. Скорее всего, причиной данного отступления был неестественный шар, который словно прожектор светил из огненного квадрата.
Герцог, его сын, я, генералы, мастера меча — все понимали, что должно будет сейчас произойти. Мозг работал быстро, ну у многих, по крайней мере, у большинства и открывшаяся картина проясняла многие моменты.
Во-первых, этот магистр или кто он там, в первую свою атаку наверняка не попал, так как хотел. А если и попал, то вскользь. Почему я так думаю? Поясню.
Мне хватило только одного взгляда, брошенного на белый огненный шар, чтобы у меня по спине пробежали мурашки, а внутренний зверь пробудил инстинкт самосохранения. А это уже что-то да значило.
Пока шар становился всё больше и смертоноснее. Мои химеры достигли имперских легионеров, и там началась невиданная рубка. Я не мог видеть глазами муравьёв, но расстояние было не более километра, так что не очень чётко, но я всё-таки смог увидеть, как мои химеры, словно неудержимые зерги, не сбавляя скорости, ворвались в ряды легионеров. И там началась кровавая сеча. Ведение боевых действий контролировал Баал, но, как мне кажется, если этот магистр решит вмешаться, отводить будет уже некого.
Я надеюсь, что легион удастся добить, но что более важно, эта атака по Кальмару. А тот всё также был укрыт водным щитом словно коконом.
Что-то нужно делать, вот только идей, как прервать атаку магистра, не было. По крайней мере, физически — так точно.
Пока все затаили дыхание, я решил не медлить. Химерам долго объяснять не пришлось. И слитый воедино ментальный удар, нанесённый Баалом и Калипсо, кое-что сделал. Почему я так говорю, так это потому, что магистр, овеянный огнем, после атаки, дёрнулся, как будто его долбануло шокером, и застыл. Ранее он еще руками шевелил и что-то говорил Марку, а сейчас стоит столбом, а шар всё также постепенно увеличивается.
Внезапно от квадрата, отделились несколько огненных сгустков и, извиваясь словно змеи, устремились в голову магистра. Но, судя по всему, маг смог преодолеть ментальный удар. И было уже хотел что-то сделать, но Баал и Калипсо опять ударили по мозгам древнего мага.
Огненные змеи, которые было отступили, с удвоенной скоростью устремились к голове мага и достигли желаемого.
— ААААААААААА! — заревел древний маг, и я было уже подумал, что его песенка спета.
Но, как оказалось, я был в корне не прав, а то, что стало происходить в данный момент, пояснил магистр огня первого ранга Рактус.
— Нам нужно отступить, там сейчас появится неконтролируемый аватар огня.
Тем временем недавний человек, ставший так называемым неконтролируемым аватаром огня, в самом деле начал менять свои очертания. Этому способствовали сотни извивающихся огненных потоков, которые отделились от центра белой сферы, и на наших глазах под непрекращающийся вой магистра наполняли того живым огнем. Но древний маг был силен и силы ментальной у него было достаточно. По затухающему огню становилось понятно, что маг сможет вернуть контроль. Смог бы.
— Еще раз, — приказал я химерам.
И очередной ментальный удар сломил дамбу из воли, которая сдерживала мага от потери личности.
Если ранее аватар огня не впечатлял, то вот сейчас я поменял о своё мнение. В тот момент, как полный боли и обреченности вой прекратился, древний маг окончательно потерял человеческие черты. От силуэта, овеянного огнем, отделилось пламя, словно от горящей спички.
А нет, я ошибся — это отделился огненный хвост. Когда первый хвост был сформирован и начал формироваться второй, рядом с огненным хвостатым ореолом появился проклятый легат.
Вокруг аватара огня уже давно никого не было, ибо всё, в чем было живое начало, сразу же превратилось в пепел. Но проклятый Марк, прикрываясь щитом, приближалсяи уже держал наготове меч.
Всё это произошло очень быстро, с момента ментальных атак и до момента приближения легата, не прошло и тридцати секунд. И вот проклятая тварь, лишившая меня семьи, делает взмах.
Самого удара я, понятное дело, не видел. Если еще те моменты, когда воины такой силы на мгновение останавливаются, я хоть что-то могу рассмотреть, то в моменты, когда они сражаются, находясь друг с другом, я могу видеть лишь размытые движения. Они словно не атакуют друг друга, а на невероятной скорости вибрируют, порождая размытые силуэты, которые дублируют друг друга. Когда я такое вижу, у меня в очередной раз пробуждается чувство самосохранения, оно же и спускает на землю, рубя в корень, всякие желания принять участие в сражении.