Постъядерная постирония
Шрифт:
– Я Виктус Ломен.
– О, из знатных?
– слегка удивился Антон.
– В семье я был младшим из сыновей. Мне ничего не светило, ни богатства, ни положения в обществе.
– Почему за нас сражаешься?
– выяснить мотивы нового бойца не помешает. На тех, кто сражается за материальные блага не всегда можно положиться, а на идейных можно.
– С вами мне не нужно беспокоиться о том, как урвать свой кусок. Я всегда сыт, одет, есть крыша над головой.
– Ладно. Давно в наших войсках?
– С того момента, как вы захватили Флегет.
– То есть боевого опыта больше, чем я живу.
– Ага.
– А лет тебе сколько?
– Где-то сто пятнадцать или сто шестнадцать, -спокойно ответил демон.
– Если мерять земными годами.
– Не будет никаких возмущений по поводу того, что ты находишься под началом юнца?
– Ты не похож на необстрелянного юнца, Старшой. Демоны, считавшие людей слабыми и никчемными, поплатились жизнями. Я не из таких.
– В тот раз все выглядело иначе.
– Я просто жрать хотел.
На ночь ''Кровавый отряд'' и ''Удар'' разместились на территории старого склада, ближайшие сутки их обещали никуда не посылать. Командование видимо решило, что такими темпами ценнейшие кадры будут бесславно растрачены еще до того, как они доберутся до Аматэрасу.
Пока люди и демоны сидели под одной крышей, немного притирались друг к другу, Антон залез в ''Тигр'', крутил радиостанцию и слушал переговоры.
Для Сынов Солнца обстановка с каждым часом ухудшалась. Правительственные войска брали квартал за кварталом, разрезали оборону культистов на части, образовывая изолированные очаги сопротивления. Пленных почти не брали.
Впрочем, нелегко было и военным. Противник, которому нечего терять, сражается с бешенным ожесточением. Потери были и немалые, несмотря на подавляющее превосходство в огневой мощи.
Культисты умело использовали подземные коммуникации, магию, устраивая для российских подразделений засады.
Хуже всего в данной ситуации приходилось гражданским, та ситуация с кучами трупов, пирамидами детских голов в логове Сигиямацуми не была единичной. Слуги Аматэрасу пускали людей под нож для усиления магических сил.
Военные постоянно натыкались на места массовых жертвоприношений с кучами изуродованных тел. А кого не пустили на мясо, заставили посредством ментального контроля кидаться под танки, изображать камикадзе.
После такого Аматэрасу точно никто не станет брать в плен, даже если сама приползет на коленях. Воюющие стороны ни о каком гуманизме не заикались.
От старожилов, из истории Антон слышал, что до Судного дня существовало международное право, конвенции о гуманном обращении с пленными, правила ведения войны, организации, худо-бедно следившие за их соблюдением. Нынче ничего подобного не существовало, никто не осудит Россию или иную страну за ковровые бомбардировки, создание концлагерей, истребление демонов, гибридов, нелояльного населения.
Есть только одно правило - правило сильного. Постъядерный мир часто называют новым Средневековьем, Антон не был согласен с данным утверждением. Все гораздо хуже.
Глава 19
...из-за резкого увеличения численности паранормальной фауны после Столкновения на территориях, подконтрольных Российской Федерации наблюдался резкий приток сельского населения в уцелевшие города. К концу 2047 года урбанизация достигла 98% жители мелких сел, деревень зачастую были не в состоянии защититься от нападений агрессивных существ, а армия, подразделения ФСН не могли своевременно отреагировать и успеть на помощь. Достаточно защищенными население чувствовало себя лишь под защитой городских стен. Ведение сельского хозяйства в сложившихся условиях было сильно затруднено, вопрос решался за счет рабочих, трудившихся вахтовым методом под круглосуточной охраной.
Населенные пункты с менее, чем десятью тысяч жителей фактически прекратили существование за редкими исключениями. Именно поэтому эпоху Столкновения называют окончательной гибелью русской деревни, однако переселенцы оттуда внесли немалый вклад в общее дело построение социалистического государства, став рабочими на сотнях новых предприятий...
История XXI века, М.: Издательство ''Красная звезда'', 2155
***
– ...Ад ведь не совсем такой, каким его представляли христиане, мусульмане, буддисты, -размышлял Нобу, сидя на полу коморки. Человеку в демонском обличье просто хотелось выговориться, Сьюзен была не против. Лучше такая компания, чем совсем никакой. Постоянное нахождение в темных подземельях негативно сказывается на психике.
– Место крайне паршивое, но грешников там никто не мучает. Духовидцы говорили, многие из демонов в прошлых жизнях были людьми, но лишь единицы помнят себя. Я один из них. Это одновременно благословение и проклятье.
– В чем именно?
– уточнила Сьюзен.
– Мой прежний опыт, знания выделяли меня из остальных они, я быстро возвысился, получил надел земли, право завести жену и детей. Вместе с тем жизнь в мире демонов угнетает, нужно постоянно доказывать свою силу, разбираться с теми, кто желает заполучить твое. Слабым там нет места.
– Жену и детей завел?
– Ты вообще видела кидзё, женщин они? Я скорее разделю брачное ложе с каппой или медведем, чем с одной из этих страшилищ.
– Не видела, поверю на слово.
– Не думала, почему они падки на человеческих женщин?
– Красивые?
– Не только. В наших кланах право продолжить род получают лишь достойнейшие, жесткая сословная иерархия, куча табу, правил, нарушение которых обычно карается смертью. Здесь же мы свободны от глупых ограничений, вольны поступать, как вздумается. Многие людские женщины готовы добровольно лечь под демона, лишь бы получить защиту.
– Хотел бы вновь стать человеком?
– задала Сьюзен провокационный вопрос. Нобу ответил не сразу:
– Раньше хотел... Теперь нет. Я не готов отказаться от силы и долголетия.
– Да, сила пьянит, хочется еще, -согласилась девушка.
– Если бы мне сейчас предложили вернуть прежнюю жизнь, не знаю, согласилась бы я.
– Ты говорила, была каким-то сарариманом.
– Да. Офисным клерком, -дар Мимира позволил безошибочно понимать иностранные термины.
– Перебирала бумажки, печатала таблицы... Скукота жуткая. С утра до ночи одно и то же.
– А я думал, такие профессии после атомной войны исчезли.