Посвящение

Мурти Ананта

Пришли несколько человек низшей касты и стали звать Парбу. Он вышел, держа в руке фонарь, — смуглый парень с бандитскими усами — и я ужаснулся: в глиняных чашках, которые он им вынес, было, скорее всего, пальмовое вино. Значит, это питейный дом, откуда, покачиваясь и болтая, выходили под вечер люди низшей касты. На пороге показалась жена Парбу — та, что плевала. Она вынесла своим посетителям жареную рыбу на листе. Запах от нее

шел такой, что меня чуть не стошнило. Из темноты вынырнула фигура. Это был пьяный. Он хотел еще раз наполнить свою глиняную чашку и, увидев меня, громко рассмеялся и стал надо мной глумиться. Ему смешно было видеть мальчика брамина в питейном доме. Я встречал таких пьяниц на праздниках у нас в городке — они бывали опасны. Я бросился в хижину.

Ямуна лежала навзничь на подстилке. Она была голая, только низ живота прикрывало полотенце, а сам живот был намазан коровьим навозом, и на нем стоял зажженный глиняный светильник. Я растерялся. Парбу накрыл ей живот круглым горшком и сказал:

— Ну, а теперь не мешайте. Пусть отсасывает.

Мне стало не по себе — Ямуна лежала, как мертвая, вытянув руки вдоль тела и закрыв глаза. Я подошел, прикрыл ей грудь своей накидкой и, глотая слезы от страха перед темным человеком и школьным учителем, прошептал:

— Ямуна, вставай. Я хочу домой, я хочу спать.

Но меня подняли и вынесли на двор. Это был школьный учитель. Я не смел сопротивляться. Из хижины вышел Парбу и сказал школьному учителю:

— Ну вот, теперь можешь идти.

Учитель пробормотал что-то в ответ, достал из кармана рубашки деньги и сунул ему в руку. Кажется, он сказал, что уезжает домой, завтра сядет на поезд, а ночь проведет у нас в городе. Как только он произнес название моего города, я завопил, чтобы он взял меня с собой. Но он велел мне заткнуться, заторопился прочь, и я лишь увидел, как полыхает в темноте его фонарь.

Это было, как в кошмарном сне. Когда я заснул, не помню. Проснувшись, я увидел свет чистого солнечного утра. Где я? Как я сюда попал? Я только помнил, как родители сажают меня рано утром в повозку, запряженную волами, и я еду к Удупе учиться у него языку вед. Но зачем я пришел в этот дом? Здесь было мерзко: во дворе курица копошилась в грязи и кисло пахло пальмовым вином. И там, где она копошилась, кого-то вырвало. Уж не меня ли? По двору носился мальчишка — моих лет, коротко остриженный, в грязных штанишках и рубашонке. И вот он стягивает штаны и начинает, насвистывая, вырисовывать кривой струйкой картинки, а потом носится за курицей. Она мечется от него по двору, но он все равно хватает ее и вниз головой тащит матери; та уже зовет его. Я зачарованно смотрел, как он ловит птицу. Она так жалобно попискивала, потом смолкла на время и вдруг закричала — протяжно, пронзительно, а потом еще раз — коротко и резко. Я содрогнулся.

На двор, спотыкаясь и держась за стену, вышла Ямуна. Она была очень бледная и как будто уменьшилась. Увидев меня, она заплакала. Я подошел и обнял ее.

— Можешь здесь передохнуть, — сказал Парбу, но она даже не взглянула на него.

Она шла неверными шагами, держась за мою руку. Я был рад отправиться домой. Когда хижина Парбу скрылась из вида, я вдруг заметил пятна крови на выцветшем сари Ямуны и вскрикнул:

— Ямуна, у тебя кровь!

За ней тоже тянулась полоска кровавых капель. Она упала на землю. Я присел рядом. Может, надо сбегать за водой, подумал я? Вскоре она открыла глаза, но ничего не сказала.

Тут я увидел Састри, сына помещика и еще нескольких деревенских парней браминов. Они шли к нам. Я толкнул Ямуну:

— Вставай. Они идут. Пошли!

Она не отвечала.

Я снова нетерпеливо толкнул ее:

— Пошли, Ямуна. Я отведу тебя к маме. Она поможет тебе!

— У меня нет сил. Ты иди с ними.

— Ты что, не понимаешь? Они пришли за тобой, Ямуна. Ну, вставай, пожалуйста, вставай.

Я заплакал.

— Это ничего, малыш. Пускай…

Она гладила меня по щеке и все бормотала: «Пусть идут». Они подошли ближе. Не поднимая головы, Ямуна сказала:

— Не плачь, сынок. Они отвезут тебя домой, к родителям.

Нас окружили. Я вцепился в Ямуну. Она провела рукой у меня по спине. Потом Састри оттащил меня в сторону. Я брыкался и орал: «Ямуна! Ямуна!» Но она подняла глаза к небу и смотрела в никуда.

Ананта Мурти (род. в 1930 г.) — индийский писатель, поэт и прозаик. Пишет на языке каннада. Автор одиннадцати книг, в том числе двух поэтических сборников и трех романов. Наиболее известен роман «Самскара». На языке каннада он вышел в 1974 году. Рассказ «Посвящение» переведен с английского.

Перевела с английского и составила комментарии Ольга Слободкина-фон Брэмзэн