Посвященный
Шрифт:
Стол оказался заставлен блюдами с салатами, дичью, фруктами в большой вазе и черной икрой. Лариса окончательно успокоилась – гэбня не могла позволить себе такие расходы, а менты – тем более. Бедная, как она ошибалась. Изгнав халдея, Романов сам принялся за откупорку бутылок. Пошли тосты, здравицы, в общем, все шло по накатанной колее. Ближе к полуночи пили на брудершафт, и Лариса называла Романова котиком. Затарившись и расправившись с официантом, выйдя из ресторана, отправились в гости к Ларисе. Ехали довольно долго, наконец, прибыли в один из микрорайонов столицы. Держа большой пакет с бутылками и деликатесами, Романов с Ларисой поднялся в лифте на пятый этаж. Скромная однокомнатная квартира с экономной мебелью понравилась ему своей чистотой и опрятностью. Чувствовалась женская рука и некий уют – пахло свежим сеном.
– Хорошие духи – отметил про себя Романов.
Лариса быстро накрыла стол, сели, выпили – праздничное настроение продолжалось. Романов решил ускорить процесс и, налив в рюмки коньяк, вышел якобы в туалет. Вернувшись за стол, не подавая вида, хлопнул с ней по очередной дозе.
– Клофелинщица, мать твою ети – падая лицом на стол, подумал в притворном отрубе Владимир. Лариса, выскочившая в прихожую, позвонила по телефону подельникам. Те прибыли в рекордно быстрый срок. Дав им войти в комнату, Романов поднял голову от стола, выдернув АПС из кобуры, и трезвым голосом произнес -
– На колени, руки за голову.
Вызванный по телефону патруль из Управления, забрал бандитов. Выкинув бутылочку с клофелином в форточку, Владимир сказал Ларисе -
– Ну чего стоим столбом, раздевайся и марш в постель.
IX глава
Император не спал всю ночь, в воспитательных целях затрахал клофелинщицу Ларису в доску. Уходя утром сказал:- Ты, девуля, завязывай с криминалом – в лучшем случае сядешь на нары, в худшем – убьют бандиты. – Выбирай, тебе жить.
Ушел, выкинув из памяти красивую, но глупую девчонку.
Приехав в Управление, поднялся к генералу Зуеву, поздоровавшись спросил:
– Как там наши враги народа?
– С ними второй день мои ребята работают – топят друг друга на раз, правда в основном Березоцкому достается. – Давно столько мерзости не слышал. – Владимир Михайлович, у нас коллективная просьба, в том числе и моя – отдайте нам Давида Абрамовича и исполнителей, всех причастных к гибели ребят и генерал-майора Иванова.
– Без проблем, Василий, но с одним условием. – Они должны сдохнуть медленной смертью, а главный предатель только после ареста продажного правительства во главе с Николаем Горбачевым.
– Конечно, Владимир Михайлович, мы же все понимаем.
– Время 9.30, где полковник Жихарев? – А вот и он, здравствуйте Роман Станиславович.
Бросил вошедшему следом Скуратову:
– Почто опаздываешь?
– Извините, Ваше Величество, транспорт.
Романов, сделав страшные глаза, втихаря покрутил пальцем у виска.
– Не обращайте внимания, у Семена с утра всегда плоские шутки. – Роман Станиславович, что с вашей группой?
– Нашел пока тридцать пять человек, через три дня найду остальных.
– Определимся по срокам, предлагаю операцию назначить на 20 июня, т.е. через семь дней. – Семен, ознакомься с протоколом допроса Березоцкого, с этим документом двинешь в дивизию ВДВ и Московский гарнизон. – Поработаешь с командным составом, а вы, генерал, официально оформите протоколы, как положено в Комитете. – Готовьте камеры, я сейчас главных замазанных командиров перечисленных воинских частей и купленного министра обороны Галкина этапирую сюда. – После чего отправлюсь за своим спецназом.
На вояк он потратил два с половиной часа, после чего его на служебной машине отвезли за город, к точке хроноперехода.
По дороге вспоминал, обо всем ли предупредил импровизированный штаб, Владимир ухмыльнулся, в ушах стоял гогот Скуратова, когда он обозначил объекты, над которыми установить контроль, следовало в первую очередь – почту, телеграф, телефон, женскую баню.
Он так ляпнул специально, уж больно гэбисты с серьезными мордами записывали его Ц.У.
Скуратов, провожая его машины, спросил:
– А что с золотом америкосов, оставляем до лучших времен?
– Сеня, ты ведь читал протоколы – промедление смерти подобно, как говаривал дедушка Ленин. – Нужно срочно брать за жабры эту погань и устанавливать нормальную власть. – А янкесов возьмем за вымя чуть позже. – Тебе еще одно задание – переговоришь с Константином и генералом Зуевым, нужно определиться с кандидатурой на пост Генерального секретаря, который плавно перейдет в президенты России.
– Командир, чем плох мой сын Костя?
– Не пойдет, Сеня, он профукал под носом заговор, дозволил уничтожить несколько десятков наших пацанов. – Думаю, он сам осознает вину и во власть не полезет.
Скуратов сокрушенно вздохнул.
– Все правильно, командир, не спорю. – Возвращайся скорей. И знаешь, не мне тебе советовать, но на твоем месте, кроме спецназа, я бы прихватил гвардейскую дивизию.
На что Романов хмыкнул и уселся в черную "Волгу".
А где же наш главный герой Алексей Одоевский? Может он в это раннее утро пишет письмо своей жене, прекрасной Елене, или думает великую думу, как обустроить Россию?
Облом-с, уважаемый читатель, героя мы обнаруживаем спящим, на широкой и пышной кровати в объятиях юной гречанки. Что самое поразительное – на вполне законных основаниях.
Командующий армией генерал-полковник Ярослав Удалый дал войску пять дней отдыха. Отдых относительный – предстояло вывезти в Россию тяжелораненых (легкораненые подлечатся в полевых госпиталях), этапировать пленных турок, навести порядок с амуницией и вооружением, а так же посчитать количество своих и вражьих потерь.