Посылка
Шрифт:
После нашего спора мы ехали за город, трасса пролегала через лес. Отец за рулем машины рассказывал нам историю об их чемпионате, который был для него последним в истории колледжа. Повернувшись к сестре, он рассказывал историю. Вдруг Айрин закрыв лицо руками завизжала. Отец посмотрел на дорогу и увидел впереди оленя, но сделать было уже ничего нельзя. Глухой удар, треск лобового стекла, плач маленькой девочки. Вживую это выглядит совсем иначе, и не похоже на то, как это выглядит в блокбастерах с мускулистыми вооруженными до зубов героями.
Айрин получила сотрясение мозга. У моего отца была рассечена бровь, и сломана рука. А мне, сидевшему на заднем сидении, повезло больше всех. Небольшая шишка на лбу, и пара ссадин. Нам повезло, что навстречу нам ехала
После того как ее выписали из больницы, она стала совсем другой. Еще до того как случилась авария, она была озорной любопытной девчонкой, которая любым своим поведение вызывала смех и радость. А теперь она была похожа на ребенка, из леденящих душу молодежных хорроров. Она стала замкнутой, практически не выходила на улицу, она целыми днями сидела в своей комнате и играла в куклы. Однажды проходя мимо ее комнаты, я заглянул в щель приоткрытой двери. И увидел, как Айрин играла в странную игру со своими куклами. Я заметил, что на шее у одной из кукол была затянута петля, сделанная из обычного шнурка ботинок, а другая кукла ее душила. А все остальные куклы наблюдали за этим, как зрители в театре. Жертва сопротивлялась, плача и моля о пощаде. А убийца не желая ничего слушать душила свою свою жертву. Все это происходило в окружении всех кукол сестры. После развязки главной кульминации остальные куклы поклонялись убийце, и требовали на бис.
Айрин сидела за письменным столом, с головы до ног погруженная в свою игру. На ее бледном лице была маниакальная улыбка. Я отпрыгнул от двери ее комнаты, и ушел в свою. Вся эта игра была настолько ужасной и правдоподобной, что мне стало не по себе. Я читал в одном журнале что это бывает со всеми детьми, что пережили серьезное потрясение. В одночасье я успокоился и решил ничего не рассказывать родителям. И свято верил что это пройдет. Но не проходило, она писала в своем тайном дневнике различные стихотворения, которые были о смерти животных. Там же были ужасающие иллюстрации, я полистал дневник и нашел ту самую картинку, что и стала причиной ее странности. Окровавленная туша оленя под машиной, день аварии когда Айрин чуть не погибла. Вместе с этим дневником я пошел к родителям и показал его, рассказав вдобавок о той самой игре в куклы. Мы обратились за помощью к психиатру, но ничего толкового он нам не сказал. «Обычное пост-травматическое явление». Он прописал какие-то лекарства и вместе со своим чемоданчиком покинул наш дом. Мы думали что это всего лишь игры, и ничего страшного не может и случится. Но результат не заставил себя долго ждать.
В седьмом классе во время перемены Айрин обнаружила что у нее пропал золотой амулет, который ей подарила бабушка на день рождение, это был оберег в форме солнца. Она обыскала всю свою сумку, но нигде не могла его найти. Когда Айрин зашла в кабинет, одна из ее одноклассниц богачка Кейси Диксон, ( Внучка того самого Диксона, что был основателем сети спортивных магазинов «У Диксона») в окружении своих подруг держала ее амулет в руке. Должен был начаться урок химии и на столе стояли сосуды с различными химическими растворами. Кейси подошла к столу и демонстративно опустила ее амулет в сосуд - в котором находилась соляная кислота. Амулет растворился мгновенно, как таблетка мультивитамина когда ее опускают в воду. Данный эксперимент вызвал восторг, а Кейси с наглой улыбкой посмотрела на Айрин и добавила. «Ну что Бланж? Теперь ты соответствуешь своему образу и подобию, такие дурные нищебродки вроде тебя не имеют право носить золото». Вызвав дурной смех у своих подруг. Перед химией у них была физкультура, и возможно Кейси вытащила у нее амулет из шкафчика, когда Айрин принимала душ после игры в волейбол. Айрин только лишь посмотрела на Кейси зомбирующим взглядом, и схватив колбу с соляной кислотой плеснула жгучую смесь ей в лицо. В результате этого инцидента Кейси Диксон, ослепла на один глаз. Дальше последовали судебные иски, оскорбления, штраф за причинение вреда здоровью.
Состояние Айрин ухудшилось, ее мучили головные боли, она стала агрессивной, молчаливой.
Мы поняли что нельзя это так оставлять. И собрав немалую сумму денег, по совету друзей наших родителей, мы повезли Айрин в Нью-Йорк, что бы поместить ее одну из лучших клиник этого города. Обследовав Айрин, врач поставил заключение - невроз. Ее поместили в лечебницу, в которой она провела полтора года. После выписки, она снова вернулась в Лексингтон. И жизнь моей сестры начала постепенно налаживаться.
Она обучалась на дому, вечерами выходила гулять на улицу. Сумела даже найти себе подруг. Но все равно временами она погружалась в себя, и не желала никого видеть.
После того злосчастного дня, когда разбились наши родители. Все и началось.
Спустя несколько дней после похорон, Айрин заперлась в ванной и долго не открывала. Прислонившись ухом к двери, я слышал как бежит вода. Обычно когда сестра принимала ванну, она набирала ее до нужной кондиции, и не открывала больше кран. Я звал ее, но она не реагировала на меня. Я опустил глаза на пол, и увидел как из под порога ванной комнаты, вытекает вода в перемешку с кровью. С ужасом в своих глазах я забежал в подвал дома, и принялся искать инструменты, все что попалось мне под руку я схватил с собой, при помощи монтировки, и молотка я начал ломать дверные петли.
Я подоспел вовремя, в больнице сделали переливание крови, доктор сказал что она будет жить.
В то время я перебивался различными заработками, с утра работая на парковке, днем барменом в одном из дерьмовых пабов города, а по ночам сторожем в продуктовом магазине.
Работая сторожем только по ночам - я ощущал настоящую свободу. Вставая по утрам, я ждал когда наступит ночь. В этот отрезок времени я занимался чем угодно: Слушал музыку, учился жонглировать овощами и фруктами, читал учебное пособие по экономике и ценам ( В то время я заочно обучался в университете на кафедре финансовых рынков и банковского дела), пытался даже сочинять стихи, но из-за того дерьма что я пережил в жизни, они получались просто ужасными. Половину заработанного я переводил на счет реабилитационной клиники штата Миссури города Спринкфилд , где и содержалась Айрин. Эта клиника судя по отзывам была хорошей, пусть даже и дорогой. Я принял решение поместить ее в эту клинику, потому что хотел - что бы она скорее пошла на поправку, так же я принял такое решение потому что всерьез опасался за нее, вкалывая целыми днями и ночами в разных местах, я боялся по возвращению домой - обнаружить ее повешенной, или как в прошлый раз лежащей в ванне до краев наполненной кровью. Теперь когда Айрин находилась в клинике я был спокоен, что под присмотром врачей с ней ничего не случится.
Но однажды ночью, когда был ливень и над миром гремел гром, исполосовывая небо молниями. Мне позвонили из клиники, и сказали что Айрин снова порезала себе вены, воспользовавшись стеклом битого стакана.
Утром я примчался в Миссури, Айрин была без сознания, но врач убедил меня в том что ничего ей не угрожает. Я настоял на том - что бы Айрин пила чай, из пластмассовой кружки, и что бы в руках у нее никогда не было ничего того - чем можно порезать вены.
Шло время, Айрин пошла на поправку, она стала открытой для общения, увлеклась рисованием, рисуя пейзажи и портреты своих друзей - с которыми она подружилась в клинике.
В последний раз когда я был у нее в гостях, лечащий врач Айрин сказал мне что через пару месяцев ее уже выпишут. После выписки Айрин, я планировал оставить этот чертов Лексингтон навсегда, и уехать вместе с ней в Майами, что бы наконец насладится настоящей жизнью. Мы как никто другие заслуживали этого счастья.